Злая колдунья Сутрапутра заманила к себе рассеянного рифмоплёта и решила сварить из него похлёбку. Дальше было так:
— Кость собачья и два куриных крыла… — приговаривала она, бросая всё в варево.
Рифмоплёт, сидевший понуро в клетке, в глубокой рассеянности принялся незаметно для себя рифмовать слова Сутрапутры:
— Пугало грачье и старая метла…
Не теряя времени, Сутрапутра вылетела из дому и вскоре вернулась, таща голик и громадное пугало.
Затем опять забормотала:
— Сюда б ещё перчик, фасоли стручок…
— Сюда б ещё ларчик и банный полок…
Колдунья тотчас впихнула в котёл огромный ларец и снова выскочила за дверь.
Не прошло и минуты, как она приволокла банный полок.
Булькнув, он тоже исчез в котле с похлёбкой.
— А теперь я… масла ложку… — пробубнила колдунья.
— А теперь — колдунью-крошку… — срифмовал рифмоплёт.
— А теперь колдунью-крошку? — Сутрапутра призадумалась. Оп-ля! — и она была в котле…
Так погибла злая колдунья, а рассеянный поэт оказался на свободе.
В этой сказке заключена мудрая метафора, которая лучше любых рассуждений показывает, что детская поэзия — это такое включение в игру, когда сама игра становится реальностью, жизнью.
Дети часто спрашивают:
— Как пишутся детские стихи?
Я отвечаю:
— Вот прихожу к вам в гости, смотрю, что вы делаете, как разговариваете, над чем смеётесь, — вы сами не замечаете, сколько подсказок во всём этом для меня таится!
Такой ответ — правда, но не полная. И впрямь, важны словечки, ситуации, «ходы». Но это путь поверхностный. Пишущий стихи для детей хорошо знает, как нетрудно обыграть то или иное словцо, срифмовать имя, набросать сюжет. Однако чем глубже копаешь, тем быстрее доходишь до понятий, прежде всего необходимых для детства: честности и нравственности. А это весьма твёрдая порода.
И вот ещё что: то, что в стихи можно и нужно играть, — понятно далеко не всякому. Я знаю, что многие поэты на встречах с детьми просто читают свои произведения — этого бывает вполне достаточно, чтобы развеселить аудиторию или заставить её хотя бы немножко призадуматься. Уже хорошо! Но, на мой взгляд, наиболее интересно проходят те встречи, когда писатель и читатели становятся соавторами, когда у каждого из них есть возможность пофантазировать, поиграть, пообщаться друг с другом. Это обоюдная польза: поэт из подобных встреч выносит, как правило, новые темы и сюжеты для своих стихотворений, читатели обогащаются через сотворчество новыми знаниями и пониманием, что такое родной язык, какие богатства в нём таятся.
Вот несколько примеров.
— Представьте себе, — говорю я, — что сегодня к вам в гости вместе со мной пришла большая семья мамонтов: вот они стоят вокруг меня!
Моя аудитория — первоклашки-третьеклашки — резко оживают: одни начинают протестовать, потому что никого не видят, другие сразу же вступают в игру и представляют, что эти животные, якобы, действительно стоят у нас в классе.
— Итак, вот здесь, с этой стороны, стоит мамонт мама. А вот с этой — мамонт папа. Мама — мамонт. А папа?
Кто-нибудь обязательно крикнет:
— Папонт!
Игра началась.
— Правильно. Это два наших героя — мамонт и папонт. А есть ещё мамонт дедушка. Как он будет называться?
— Дедонт!
— Точно! А мамонт бабушка?
— Бабонт!
— А ещё есть у нас самый маленький персонаж — внучонт. Значит, вокруг нас стоят наши герои — мамонт, папонт, бабонт, дедонт и внучонт. Теперь мы вместе с вами прямо сейчас напишем про них стихотворение. Я даю две первые строчки — про мамонта и папонта, а вы — две другие, про бабонта и дедонта.
Мамонт и папонт
Гуляли вдоль речки.
Как правило, этого зачина бывает достаточно, чтобы все хором подхватили:
— Что? Что бывает в сказках с бабушкой и дедушкой?
— Сидели у печки!.. Нет, лежали!.. Да, лежали на печке!
— Прекрасно! Вот и получились у нас первые четыре строки:
Мамонт и папонт
Гуляли вдоль речки.
Бабонт и дедонт
Лежали на печке.
Теперь появляется внучонт. Я даю вам первую строчку, а вы должны придумать к ней вторую. Только помните, что в стихах есть не только рифма, но и ритм, размер. (О рифме и ритме мы говорим в самом начала встречи, когда выясняем, чем стихи отличаются от прозы). Итак,
А внучонт сидел на крылечке
И…
— Кушал колечки!
— Катал колечки!
— Смотрел, как гуляют овечки!
— Ел человечков!
Вариантов тьма. Но мы выбираем только те, что подходят по ритму. Наконец останавливаемся на «колечках»:
А внучонт сидел на крылечке
И… та-та, та-та-та… колечки!
Что же можно вместить в это «та-та, та-та-та»?
— И делал цветные колечки!
— И делал из глины колечки!
— И кушал большие колечки!
— Нет, — говорю, — подумайте внимательно: чем слоны и мамонты отличаются от других животных?
— Бивнями!.. Хоботом!..
— Ну вот, если есть хобот, то, значит, можно его…
— Крутить!
— Крутить в колечки!
— А ещё?
— Складывать!
— Свёртывать!
— Ну, наконец-то! — и хором мы заканчиваем:
А внучонт сидел на крылечке
И свёртывал хобот в колечки!
Теперь мы можем все вместе повторить это стихотворение — и уже запоминаем его навсегда!
Можно придумать и другое стихотворное задание. Вот, например, есть у меня стихотворение, которое называется «Чудетство». Я спрашиваю:
— А что это за слово такое интересное? Как оно получилось?
— Это чудо!.. Чудо-детство!..
— А точнее?
— Чудесное… Чудесное детство!
— Ну, конечно! Мы взяли эти два слова и соединили их по общему ударному слогу. Получилось — Чудетство! Теперь я буду это стихотворение читать, а вы отгадывайте, что за слова в нём зашифрованы.
В Чудетство откроешь окошки —
Счастливень стучит по дорожке…
Счастливень — что это такое?
— Дождь!.. Счастливый дождь!.. Счастливый ливень!
— Точно! Опять соединили два слова по ударному слогу и получился Счастливень! Читаем дальше:
Цветёт Веселютик у речки…
— Весёлый цветок! Лютик! Весёлый лютик!
Это посложнее. Начинаем гадать:
