Эти случаи заинтересовали ученых и богословов, затеявших многолетнюю дискуссию о вампирах. Одни утверждали, что вампиризм вызывают демоны, проникающие в тела мертвецов; другие возражали, что верить в это — значит допускать, что Сатана может оживлять людей, а это по силам одному Всевышнему. Появилась и компромиссная версия, которую высказал английский король Яков I в своей "Демонологии": вампиры — это нечистые духи, которые только принимают облик людей. В 1746 году ясность в этот вопрос решил внести бенедиктинский монах дом Огюстен Кальме, издавший в Париже трактат "О духах, обретших плоть", где перечислялись десятки случаев вампиризма — почти все в той же Юго-Восточной Европе. Скрупулезно рассмотрев их все, святой отец пришел к выводу, что вампир — не бестелесный дух, а человек, еще при жизни продавший душу дьяволу и награжденный за это после смерти убогим существованием, для поддержания которого необходимо постоянное питье крови.
Именно сочинение Кальме заложило современные представления о вампирах, восходящие к суевериям карпатских народов, но при этом сильно облагороженные массовой культурой. "Народный" вампир — не бледный джентльмен в отглаженном фраке, а румяный крестьянин в грязной, рваной и заскорузлой от крови одежде. Кровь, которой он упивается, так и брызжет из него — иные вампиры, когда их гроб вскрывают, буквально плавают в крови. Это хорошо иллюстрирует переведенная вначале Мериме, а потом Пушкиным сербская баллада "Марко Якубович":
Видят, — труп румяный и свежий, —
Ногти выросли, как вороньи когти,
А лицо обросло бородою,
Алой кровью вымазаны губы, —
Полна крови глубокая могила…
"Классические" вампиры вряд ли ведут философские диалоги со своими жертвами — чаще всего они вообще не говорят, поскольку принадлежат к миру мертвых, "немых", и с живыми их сближает только выпитая кровь. Надо сказать, что нынешний "масскультовый" вампир — образ сборный, соединивший поверья разных народов и культур. Например, в то, что вампир, как и все злые духи, не отражается в зеркале, верили только в Германии, а про то, что он не отбрасывает тени, в фольклоре вообще не сказано.
Практически нигде не считали, что у вампира вырастают волчьи клыки (это скорее присуще оборотням) или что он пьет кровь из горла своих жертв. На Бажанах верили, что он высасывает кровь прямо из пор кожи, чаше всего в области сердца. Всем известно, что вампир часто превращается в летучих мышей. Французский натуралист Бюффон в 1761 году даже назвал вампирами американских нетопырей отталкивающего вида, которые действительно пили кровь. Похоже, именно после этого возникла связь вампиров с летучими мышами, поскольку в народных преданиях об этом ничего не сказано. Там вампиры превращаются в животных, традиционно связанных с дьяволом, — волков, крыс, пауков и черных кошек, — а также могут повелевать ими. Есть и животные, враждебные вампирам, например белые лошади; если такую лошадь привести на кладбище, то в могиле, которой она испугается, наверняка скрывается вампир.
В легендах говорится и о превращении вампиров в ночных бабочек "мертвая голова"; румыны верили, что в этих бабочках заключена душа вампира, и тот, кто поймает их, обретет над ним власть. Еще вампиры легко делаются невидимыми или превращаются в туман, что позволяет им проникнуть в любое, самое маленькое отверстие. Народные поверья и масскульт сходятся только в трех вещах. Первое: вампир может действовать только ночью, до первых петухов он должен вернуться в свою могилу — иначе лучи солнца просто расплавят его. Второе: он боится святой воды, освященных просфор и креста, а также чеснока, хотя последняя деталь тоже встречается не везде. Третье: он нападает на человека только вне дома (подразумевается, что в доме присутствуют иконы). Попасть в дом вампир может лишь тогда, если кто-либо из живущих там впустит его.
Фольклор знает и меры предосторожности против вампиров. Румынские крестьяне до сих пор украшают дом связками чеснока и вешают такую связку на шею, выходя из дома ночью. В других странах считалось, что достаточно иметь на шее крест, лучше всего серебряный. Человеку, укушенному вампиром, в Румынии давали напиток из настоя ивы, вина, водки и меда (были и другие рецепты). При этом он должен был читать заклинание: "Ты, стригой, ты, морой, ты, лев, ты, колдун… Идите туда, где девушка не заплетает кос, где топор опускается бесшумно, где священник не читает Библию, в лесную чащу, в морские глубины. Идите туда, упокойтесь там, оставьте меня в покое!" Были и специальные молитвы для избавления от власти вампира, но и они не всегда помогали. День ото дня жертву испытывали, давая ей святую воду и просфору; если человек не мог их проглотить, значит, он уже превратился в вампира, и односельчанам пора браться за колы.
Сегодня принято считать, что овампиривание возможно только после укуса другого вампира. По кто тогда укусил первого из них? Современные "теоретики" вампиризма решили эту загадку, предположив, что существуют две категории вампиров. Первая состоит из укушенных людей — жалких полу идиотов, которыми движет только слепая жажда крови. Вторая же — древние духи зла, уполномоченные самого Сатаны, испокон веков плодящие вампиров не из-за банального голода, но ради самого Зла. Эта изящная версия связывает воедино обе категории вампиров, но народные верования опять-таки ничем ее не подтверждают.
Народные поверья знают и другие причины, по которым человек может превратиться в вампира. Это случается после смерти с теми, кто умер внезапно, без исповеди и причастия, те, кто покончил с собой или перешел в другую веру; в православных Сербии и Румынии это был тяжкий грех, за который полагалась самая жуткая посмертная кара. Были люди, заранее предрасположенные к вампиризму: те, кто родился с зубами, а также рыжие и зеленоглазые (что для Юго-Восточной Европы нетипично; вспомним, что у Дракулы тоже были зеленые глаза). Греки считали, что вампиром может стать тот, кто родился в Рождество, или человек, через тело которого после смерти перепрыгнула кошка или собака. При похоронах таких людей принимали "профилактические меры": вбивали в лоб гвоздь, клали в рот головку чеснока или насыпали в гроб маковые зерна, чтобы вампир пересчитывал их каждую ночь.
Радикальным средством, конечно, было проткнуть покойника колом из осины, боярышника или крушины. Так же обезвреживали "состоявшихся" вампиров; если после этого они не рассыпались в прах, их обезглавливали и сжигали, а пепел развеивали по ветру или закапывали на пересечении двух дорог. Кол — вторая после пристрастия к крови важная деталь, сближающая фольклорных вампиров с историческим Дракулой. Но сближающая чисто внешне: вампиры боялись кола, а для валашского князя он был любимым "орудием труда". Что касается крови, то вампиры относятся к ней крайне бережно, а Дракула проливал ее зря; все слухи о его особой любви к крови следует считать преувеличенными. Третье и последнее, что сближает воеводу с вампирами — география: Юго-Восточная Европа и особенно Румыния давно и заслуженно считаются средоточием вампирского фольклора и суеверий.
