Ознакомительная версия.
Ни смеха, ни улыбки в нем не сыщешь,
Как будто матерь-смерть всех погребла,
Все под собою погребла, ростков там жизни не отыщешь.
И наступил предел, и смерть взяла свое,
Десятки жертв невинных жизнью искупили,
То жизни воровство, что Жан-Батист возвел
На высшую ступень, чтобы его труды не позабыли.
Тринадцатый флакончик – о, недосягаемая цель,
Должна была достигнута любой ценой и в самом деле,
Над ней работал Жан-Батист, тут верь или не верь —
Он был физически-духовно на пределе.
Как много запахов в флакон заключены теперь.
Но как в ключе к замку какой-то маленькой насечки не хватает.
Им не открыть таинственную и недосягаемую дверь
Без эталона-запаха, флакон пустой, и Жан все это понимает.
Охраной неприступно окружена была
Мечта его – такой непроницаемой стеною.
13-й флакон пустой, при всех достоинствах – беда,
Иль жизнь закончена – и нету перспективы пред тобою.
Заветный длинный ящичек с 13-ю отделами стоит,
12 наизвестнейших духов перед тобою,
А жизнь терзает Жан-Батиста, торопит,
Ищи последний ключ к успеху и работай над собою.
Однажды девушка решила без подруг
В вечерний час за розой в сад спуститься.
Но спасена была – случается такое вдруг.
Отец с балкона девочку позвал – домой поторопиться.
Убийца девушку среди кустов почти догнал,
И задушить ее хотел – могло такое получиться.
Но музыкою запаха объятый, без сознания упал.
И злодеяние уж не могло свершиться.
На фабрике кипит работа – бесконечная страда,
Из тысяч лепестков вдруг появляются картины,
А Жан-Батист ждёт ночь – она ему мила,
Он новый запах ждет от девушки невинной.
В огромных баках варит он цветы,
При перегонке надо получать божественные капли,
Которые потом войдут в состав духов – они
Те долгожданные и маслянистые экстракты.
И половодьем неохватным паника росла,
То там, то здесь вдруг появлялись трупы
Красивых девушек – какая тайна здесь была.
Ломали голову в отчаяньи – вниз голову потупив.
По-прежнему стоял пустым тринадцатый флакон,
Наш парфюмер не мог его заполнить,
Как волк израненный, метался он,
Хотя был рад, что главный запах рядом, чтобы точно помнить.
Однажды он вошел в сарай и увидал веселую картину:
Там молодой рабочий с девушкой в любовь играл,
За ней по лестнице на сеновал, не удержался – больно спину.
Прелестница кричала, чтобы к ней не приставал.
Ну разозлился наш любовник молодой,
Ушел – не удалось схватить молодку,
Но лестница вдруг поднялась на сеновал, как бы сама собой,
И обнаружена назавтра страшная находка.
Собранье за собраньем – паника, бессилье, пустота.
И вдруг опять в стеклянной колбе плавает девчонка,
Задушена, убита, жиром смазанная в наготе она,
И стон, и плач родных в подвале преогромном.
Великий праздник – день рождения наступил
У дочери купца – красавицы Лауры.
И шумный рой гостей дворец заполонил:
Там не было того, кто был бы хмурым.
Всплеск фейерверком разорвал ночную тишину,
И что одна из девушек пропала-то, никто не замечает.
Она убита, ведь известно – почему.
С ее груди, лобка все запахи скребок снимает.
Красивое лицо и розовый сосок
Убийцу, ну, никак не привлекают,
От девушки ему лишь нужен прок,
Тот запах юности, который поражает.
Вот так для эфемерной цели убивал
Мильоны жизней Гитлер, Мао, Сталин.
И в сладострастной жажде тех убийств не замечал.
Значения не придавал кровавому следу, который он оставил.
От множества убитых во флакончике экстракт,
И капля каждая – погубленная жизнь, в нем беды.
Но не хватает капель – все не то, не так —
Не тот предел, который нужен для Победы.
Работая как проклятый, ночами он не спит,
Вся комнатушка в банках, склянках и экстрактах,
Над записями в мелких буквочках корпит,
Уже исписана десятая толстенная тетрадка.
А паника растет, вот в речке труп плывет,
Или в усадьбе у крестьянки труп находят,
Иль в поле средь лаванды – кто и как поймет.
Как очутились там, и в голову не входит.
Открыты арсеналы – у людей оружие в руках,
Ворота, окна забиваются отчайно,
Чтобы убийца не пробрался в дом впотьмах.
Очередную жертву не убил случайно.
И время шло, и глаз, повсюду глаз
Невидимо купеческую дочь сопровождал повсюду.
И не случайно встреча вдруг произошла,
Лаура уцелела проявлением божеского чуда.
Однажды вечером в огромнейшем саду
Ну, только на минутку разлучилася с подругой,
Дыханье на плече почувствовала – с криком в темноту,
Бедняжка побежала – подоспел отец, да не один, а с другом.
Убийцу скрыла бархатная ночи темнота,
Хотя переполох был во дворце ужасный.
Беспечность жизни, радость бытия ушла,
И даже солнца день стал больше не прекрасным.
Но вдруг колоколов трезвон, и радостная весть
Пришла ко всем и к кардиналу тоже,
Убийца пойман и повешен, и торжеств не счесть,
Народ ожил, ну, можем жить теперь, похоже.
А Жан-Батист над этой суетою наблюдал издалека,
Посмеиваясь над ошибкой, был живой и невредимый,
Опять его преступная неуловимая рука
Творила зло – «господние пути ведь неисповедимы».
Отец решил – нельзя так дальше жить.
И надо быстро уезжать и дочь забрать с собою.
Он понял, что задержка может дочку погубить,
Он понял, что нельзя играть с жестокою судьбою.
На море в замок родовой ее привез – спеша
За триста километров от родного дома.
И не жалел, что далеко увез дитя.
Он от опасности спасал ребенка дорогого.
Безбрежное аквамариновое море за окном,
И чаек белокрылых быстрые скользящие полеты,
Морской волны в шипении, падение – подъем,
Свободы ощущение – прощай, тревоги и заботы.
Нет, никогда и никому не подобраться к этому окну,
И только чайка белокрылая вдруг пролетит случайно,
И может отдохнуть от горестей отец, и потому
Теперь он спит спокойно, сердце не колотится отчайно.
Вот начались спокойные и нетревожимые дни,
Гуляла дочь у моря, где хотела, окруженная охраной.
Везде в садах благоухали редкие цветы,
Вставала рано – засыпала в счастье рано.
В уединенном замке том – отец в уединении не жил,
Там часто собирались старые и молодые,
Там были новые и старые друзья – он их любил.
И постепенно все о прошлых страхах позабыли.
В тот день, когда купец уехал в Норманди,
Наш парфюмер оставил город шумный,
И много дней за запахом в пути
Он шел за жертвой будущей походкою бесшумной.
Ознакомительная версия.
