Его именем были названы Высшие стрелково-тактические курсы нашей армии «Выстрел», военное училище, улица в Москве. Но главное, он оставил о себе память замечательными военными трудами, создал «генштабовскую школу», в которой выросли такие выдающиеся военачальники, как Василевский, Ватутин, Штеменко, Антонов, Захаров и другие, внесшие неоценимый вклад в разгром врага в Великой Отечественной войне.
Я возвращался от генерала Хренова, а его рассказ не покидал меня. Казалось, то, что довелось услышать, происходило не в далеком и навсегда ушедшем прошлом, а совсем недавно, вызывая смутное волнение. И сам собой возникал вопрос: «А если 6 тогда маршала не удалось спасти?…»
Ответа я не находил.
После разбора большой военной игры, который происходил в Кремле в присутствии членов Политбюро, генерала Конева предупредили:
— Завтра быть у наркома.
Он не стал спрашивать, зачем вызывают, к чему быть готовым. Не в его это было характере. Ответил коротко, по-солдатски:
— Есть.
Однако весь остаток дня мысль о предстоящей встрече с маршалом Тимошенко не выходила из головы. В Москве он был вот уже более двух недель, дочти каждый день видел наркома, отчитывался о состоянии войск Забайкальского округа, которым командовал, а назавтра собирался в Читу.
— Задержу ненадолго. Садитесь, — сказал нарком и стал говорить о надвигающейся с запада угрозе. — Надеюсь, вы понимаете, что дело идет к войне, сообщения оттуда поступают весьма тревожные.
Откуда поступают сообщения, маршал не сказал, но Иван Степанович понял, что наша агентура не бездействует. Да и на сборах все говорили, что война с Германией неизбежна, к ней нужно готовиться.
Он сидел перед столом, по-молодому выпрямив спину, устремив на наркома полный внимания взгляд серых глаз, стараясь запомнить каждое слово.
— В предстоящих боевых действиях основным стратегическим направлением, как вы понимаете, будет западное, прикрывающее Москву. И потому на этом направлении должны быть наиболее стойкие, высокой боеспособности войска. Принято решение назначить вас командующим Северо-Кавказским округом. Командование в Забайкалье передадите Курочкину. В Ростове долго не задерживайтесь. Вы должны сформировать армию согласно мобилизационному плану и весной переместить ее в указанный район. Конечно, на запад. Это дело считайте наиглавнейшим. Особое внимание обратите на выучку личного состава, не жалейте на это времени. Пусть будет больше пота. Да, пота, — повторил нарком и продолжил словами лозунга: — Больше пота в учебе, меньше крови в бою!
Недавняя война с финнами показала, что боеспособность Красной Армии далека от необходимого уровня. Низка выучка солдат и подразделений, отсутствуют вооружение и техника, а уж о командном составе и говорить нечего: полками и дивизиями командовали вчерашние лейтенанты, без должных знаний и опыта. 1937 год оставил после себя тяжелые последствия…
— Итак, ваше назначение состоялось, — маршал взглянул на лежащий перекидной календарь: 1941 год, 14 января. С сего часа вы — командующий Северо-Кавказским округом.
Не только Конев, но и другие генералы получили в те дни новые назначения: Г. К. Жуков занял пост начальника Генерального штаба, М. П. Кирпонос принял Киевский Особый округ, генерал М. М. Попов вступал в командование Ленинградским округом. Из Ростова уезжал в Ригу Ф. И. Кузнецов — командующим войсками Прибалтики.
В Ростов Иван Степанович Конев приехал в конце января. На вокзале его встречали оставшийся за командующего генерал Рейтер, светловолосый, крепко сколоченный; дивизионный комиссар Щекланов, начальник штаба округа генерал-майор Злобин.
Рейтер доложил о состоянии округа, о ходе боевой подготовки. Доклад Макса Андреевича дополнили начальник штаба и член Военного совета.
Конев встретился с руководством дивизий и отдельных полков. Чтобы лучше узнать способности каждого, провел оперативную военную игру. Потом почти две недели пробыл в поездке, знакомясь с территорией округа, путями сообщения, морским побережьем, местами размещений войсковых частей и, конечно, ходом боевой учебы. Особое внимание он уделил полкам 38-й, 129-й и 158-й стрелковых дивизий. Они составляли основу формируемой 19-й армии, той самой армии, с которой он должен был выступить в недалеком будущем.
Начальник политотдела армии бригадный комиссар А. М. Шустин занимался формированием редакции армейской газеты «К победе!». В Ростове было много достойных литераторов. Он пригласил троих: участника гражданской войны орденоносца Александра Бусыгина, молодого писателя Михаила Штительмана, поэта Григория Каца. В армейскую газету были призваны работники областной газеты «Молот».
В мае поступил приказ на выдвижение 19-й армии. Соблюдая скрытность, на различных станциях, чаще ночью, полки грузились в железнодорожные эшелоны и отбывали «в неизвестном направлении». Согласно директиве наркома армия сосредоточивалась на Украине. Районы дислокации дивизий еще ранее были определены планом Генерального штаба. В случае наступления врага на юго-западном направлении 19-я армия должна была нанести мощный контрудар по его флангу и загнать немцев в Припятские болота.
В мае в Ростов прибыл командир 129-й стрелковой дивизии генерал-майор А. М. Городнянский. Доложил, что дивизия к отправке готова.
Конев отмечал Городнянского среди других комдивов. Видел в нем перспективного военачальника. (И не ошибся. В конце 41-го года Городнянский примет командование армией, успешно проведет ряд операций. В конце мая 1942 года, оказавшись в окружении у Харькова, погибнет).
— Какие есть просьбы? — спросил Конев.
Генерал пожаловался на нехватку автотранспорта, вооружения, недокомплект личного состава.
— По прибытии на место решим, — пообещал Конев.
На следующий день Иван Степанович был в районе погрузки. На железнодорожной станции царила суматоха: подкатывали повозки, и красноармейцы, перенося поклажу в вагоны, споро разгружали их. На платформы втаскивали повозки, а неподалеку по сходням осторожно заводили лошадей. На специальных погрузочных площадках орудовали артиллеристы и водители из автороты. Дымили кухни.
Начальник эшелона, бравого вида капитан, доложил, что все идет по плану и через полтора часа отправятся.
— Ну-ну, — коротко сказал генерал и посмотрел на часы. — Ни минуты опоздания, капитан, не потерплю. Спрошу по всей строгости.
Перед отправкой капитан доложил о готовности.
— Как фамилия? — поинтересовался Конев.
— Озолин.
