Ознакомительная версия.
Странный и загадочный мир видим мы не только в «великих трагедиях». Еще более странен он в «последних пьесах», написанных в трагические годы болезни незадолго до смерти драматурга. Что вызвало к жизни эти произведения, написанные как бы в тумане: болезни, разочарование? И варварство, и злодейство, и магия, и свобода – все сплелось в единый вневременной клубок, поднято и уносится «бурей». Куда? В тот мир, который предвидит Автор?
Строки из «Бури» напоминают пророчества Леонардо да Винчи и Нострадамуса:
Сколько вижу я красивых Созданий!
Как прекрасен род людской!
О дивный новый мир, где обитают
Такие люди!
Резюме: в качестве завершения вместо еще одного ряда хвалебных и восхищенных строк приведем строки сонета Х. Холланда, строки, которым около 400 лет:
«На стихи и жизнь знаменитого сценического поэтаМАСТЕРА ВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА»
Ход дней Шекспира ныне завершен.
Британцы, смолкнут пусть рукоплесканья.
Те дни причастны к пьесам созиданью
– И свод небес с землею потрясен.
Источник Мельпомены превращен
Иссякнув, в слезы; Феба нет сиянья.
Венчают лавры гроб того, чье званье —
Поэт, кто королем их наречен.
Будь у трагедий всех один пролог,
Им стали бы все те, что он создал.
Во славе он, хотя в могилу лег —
Приют для смертных, что последним стал.
Пусть жизнь его свой завершила срок,
Бессмертие – удел великих строк.
Томас Чаттертон: оправдание самоубийства как цель культурологического исследования
Как трудно начинать писать о талантливом человеке! О талантливом поэте, безвременно покинувшем этот мир, оставившем небольшой, но яркий след в мировой литературе, точнее, английской, ибо в душе далеко не каждого отечественного знатока поэзии имя это отзовется… Томас Чаттертон…
Томас ЧаттертонТомас Чаттертон (англ. Thomas Chatterton, 20 ноября 1752 года – 24 августа 1770 года, Лондон) – английский поэт.
Отец поэта умер за 4 месяца до его рождения, мать воспитывала сына одна. С 12 лет писал поэмы, выдавая их за средневековые записи (некоего Томаса Роули), найденные в древней церкви. Не получив признания (его поэмы отказывались публиковать), он принял мышьяк и скончался. Чаттертон покончил жизнь самоубийством, когда ему еще не исполнилось 18 лет.
Практически все его произведения опубликованы после его смерти.
Его стихи – одна из первых мистификаций под литературу Средневековья, популярных в конце XVIII – начале XIX века.
Чаттертон служил для романтиков культовой фигурой «непризнанного гения».
«И это все о нем», как сказала умница Шехерезада… Несколько строк в энциклопедии. А дальше? Вечность?
Юного Томаса Чаттертона называли величайшим гением, каких не рождала Англия со времен Шекспира, и, судя по немногим дошедшим до нас стихам, оценка эта вполне справедлива. И, вместе с тем, он был самым одаренным и самым несчастным из литературных мистификаторов! Вероятно, подделками рукописей XV века он хотел всего лишь привлечь к себе внимание публики… Хотя, разве не может быть еще десяток причин для этого?
Итак, достоверно: Томас Чаттертон родился 20 ноября 1752 года в Бристоле, в бедной семье. Отец его, учитель, умер за несколько месяцев до того, как Томас появился на свет. Мать содержала семью, зарабатывая шитьем и вышиванием.
В семь лет Томас нашел старую Библию, выучился грамоте, и с тех пор читал запоем, так, что матери приходилось даже отбирать у него книги. Томас много времени проводил в близлежащей церкви – Св. Марии Рэдклиффской, где его дядюшка был помощником священника. Они часами беседовали на самые разные темы.
В 1760 году Томаса отправили в Колстонский приют. Он стремился к одиночеству, много читал и, наконец, начал писать стихи. Его первое, и это было сатирическое, стихотворение появилось в местной газете 7 января 1764 года. Юному поэту было всего одиннадцать лет. Затем – поэмы!
Томас Чаттертон решил подписывать свои мистификации именем приходского священника Томаса Раули (Роули), жившего в XV веке в Бристоле. Чаттертон показал несколько рукописных пергаменов, якобы принадлежащих перу Раули, помощнику учителя Томасу Филлипсу. Внимание Филлипса привлекла поэма «Элиноур и Джуга», написанная необычным, старинным почерком, разобрать который было очень трудно. Это была история двух молодых дам, скорбящих о гибели возлюбленных на войне Алой и Белой роз.
Поэма будет опубликована в мае 1769 года в «Таун энд кантри мэгэзин», и ее назовут «историей на редкость прекрасной и трогательной».
Филлипс был потрясен находкой.
Своим соученикам Чаттертон демонстрировал, как можно состарить пергамен, натерев его землей и подержав над горящей свечою.
В последние школьные месяцы Чаттертон подружился с врачом Уильямом Барреттом, знатоком истории Бристоля. Томас нередко радовал своего старшего друга «найденными» старинными пергаменами, планами и документами по бристольской истории.
Много общался Чаттертон и с эрудитом Джорджем Кэткотом, самодовольным и эгоистичным человеком. В расчете на него Чаттертон создал несколько произведений, в том числе балладу «Бристольская трагедия, сиречь смерть Чарлза Бодена». В основе ее сюжета – смерть Чарлза Бодена, сторонника Ланкастерской династии, который замыслил убить графа Уорика, но был схвачен, заключен в тюрьму и затем повешен в Бристольском замке.
Школа в Бристоле, где учился Т. ЧаттертонЧаттертон сочинил и «Эпитафию Кэнингу» – историю Уильяма Кэнинга, главы городского магистрата Бристоля в XV веке. Томас наткнулся на его имя в церкви Св. Марии Рэдклиффской и, сознавая значительность этой фигуры, решил сделать его «покровителем Раули». Через Кэткота юный мистификатор познакомился с Генри Бергемом, человеком тщеславным, но не лишенным воображения – тот хотел с помощью Чаттертона проследить свое генеалогическое дерево, у которого, по глубокому убеждению Бергема, были благородные корни. Томас отыскал родословную семейства Де Бергем, восходящую к временам норманнского завоевания. Более того, Чаттертон «обнаружил» принадлежащую перу Раули рыцарскую поэму «Турнир, интерлюдия», в которой среди участников турнира упоминался рыцарь по имени Джоан де Бергамм. К генеалогическому древу Бергемов Томас добавил ветвь и своей семьи, породнившейся якобы с семьей Бергем много лет назад. Чаттертон, безусловно, понимал, что одно дело изготовить фальшивые документы, а другое – объяснить их происхождение.
Ознакомительная версия.
