Над притихшим аэродромом прозвучала команда:
– От мотора!
Взвились ракеты. Чкалов дал полный газ. Самолет покатился по дорожке сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Пробежав более полутора километров, тяжело нагруженная машина плавно оторвалась от земли и стала набирать высоту.
На аэродроме провожавшие восхищались безукоризненным чкаловским взлетом. В штурманской кабине Беляков сделал первую запись в бортовом журнале:
«Время взлета 2 часа 45 минут по Гринвичу, 20 июля 1936 года».
Глава четырнадцатая. Сквозь туманы и штормы
Валерий Павлович рассказывает своим гостям, краснофлотцам и работникам фабрики «Марат», о беспосадочном перелете Москва – Северный полюс – Америка.
Чкалов вел самолет «NO-25» над родными, хорошо знакомыми местами. Внизу светлой лентой вилась полноводная русская река Молога – приток Волги. Густые леса, сосновые и смешанные, подступали к ее берегам.
Но вот Молога осталась позади, а лес попрежнему медленно проходил почти сплошной стеной. В лесной массив были вкраплены многочисленные болота, и сверху земля выглядела разукрашенной причудливой мозаикой синевато-зеленых и желтых тонов.
Погода была прекрасная: тихая, солнечная. Но когда миновали город Белозерск и канал, соединяющий реки Шексну и Вытегру, появились густые облака. Вскоре самолет летел словно над волнующейся водной поверхностью.
Густая облачная пелена разорвалась в районе Белого моря. Штурман в это время отдыхал. Чкалов и Байдуков увидели небольшой городок, окруженный лесопильными заводами, складами бревен и пиленого леса.
– Богатство-то какое! Зеленое золото! – крикнул Валерий Павлович.
Байдуков молча кивнул головой и начал передавать в штаб перелета очередную радиограмму:
«Все в порядке. Нахожусь Онега. 2 часа шли над облаками на высоте 2000 метров. Теперь ясная погода. Самочувствие хорошее. Привет штабу. Байдуков».
Самолет пересек Двинскую губу и вышел на ее северный берег. Дальше воздушная трасса пролегала над Кольским полуостровом. Слева были видны Хибинские горы. За ними строился новый город – Хибиногорск. Чкалов вглядывался в ясную даль. Перелететь бы через горы и посмотреть на эту почти легендарную новостройку! Но отклоняться от маршрута нельзя. Хибиногорск остался в стороне, снова под крылом самолета проходил лес. Постепенно лес сменялся тундрой. Бесконечная тундра. И ни одного поселка до самого Баренцова моря.
Море встретило гостей неприветливо – густым туманом и низко нависшими над водой облаками. Лететь над облаками пришлось до самой Земли Франца-Иосифа. Просвет встретился только один раз, и тогда пилоты успели увидеть темносинюю поверхность Баренцова моря. По воде плыли редкие, но крупные льдины.
Облака снова сгустились, и не только под самолетом, но и над ним. Теперь «NO-25» летел в горизонтальном облачном коридоре. Чкалов пробился вверх. Облака напоминали ему вершины гор самой причудливой формы. Он повел над ними машину, изредка врезаясь в белесосерую массу.
Так летели до острова Виктории – самой северной точки маршрута. Отсюда до Северного полюса оставалось лишь несколько летных часов…
С момента старта на Щелковском аэродроме «NO-25» шел все время по прямому курсу «норд». На воздушных подходах к острову Виктории пришлось повернуть на восток, – дальнейший путь лежал над Землей Франца-Иосифа.
Валерий Павлович сидел за штурвалом сумрачный. Нелегко было ему отказаться от страстного желания сейчас же, немедленно полететь на Северный полюс. Он так мечтал об этом!
– Ничего, – сказал он, наконец, сам себе, – в следующий раз сворачивать не придется.
Полет продолжался над сплошными облаками, но неожиданно они начали редеть, и перед летчиками открылся красивый зимний пейзаж: многочисленные острова, покрытые льдом и занесенные снегом. Среди хаоса льдов виднелись небольшие возвышенности. Всюду – ослепительная белизна. Только к югу за островами темнела чистая вода океана.
На Валерия Павловича эта картина произвела сильное впечатление. Совсем недавно он взлетел с аэродрома, густо поросшего зеленой травой, а сейчас под крылом самолета лежит пустыня, белая, холодная, величественно-прекрасная. И среди этого ледяного безмолвия с энтузиазмом работают советские люди.
– Замечательный народ живет здесь. Надо его поприветствовать, – передал Чкалов штурману, и Беляков послал в бухту Тихую радиограмму:
«Привет славным зимовщикам от экипажа самолета „NO-25“».
Как только Земля Франца-Иосифа осталась позади, внизу появилось большое пространство чистой от льда воды. Это навело экипаж «NO-25» на мысль о сложности ледовой обстановки в Арктике и о том, насколько ценна разведка этой обстановки с самолета.
На пути к Северной Земле встретилось серьезное препятствие. Началось с того, что самолет опять попал в облачную прослойку. Облака сжимали, его сверху и снизу, а впереди они, казалось, слились в одну сплошную массу. Стало ясно, что самолет встретился с мощным циклоном. Продолжать полет можно было только в облаках. Но тогда самолету грозило бы обледенение – страшный враг арктических летчиков. Посоветовавшись с товарищами, Чкалов решил обойти циклон. Это оказалось не так-то просто. Девятнадцать раз пришлось менять курс. Пройденный воздушный путь представлял сплошные зигзаги.
Валерий Павлович и его товарищи сильно обеспокоились. Вынужденный обход циклона мог увести самолет далеко на север, изломы же пути вызывали потерю дальности по маршруту. А тут еще, как назло, поднялся сильный и порывистый встречный ветер.
– Ничего, справимся! – отрывисто сказал Валерий Павлович. Он сидел за штурвалом, упрямо сжав свои крупные характерные губы.
В штаб была передана очередная радиограмма:
«Все в порядке. Обходим циклон. Нахожусь широта 80° 10', долгота 79° 10'.
Беляков».В штабе перелета получали эти лаконичные, четкие донесения и между строк читали о трудной, напряженной борьбе.
С волнением следила за перелетом чкаловского экипажа вся наша огромная страна. Советские люди горячо желали победы Чкалову, Байдукову и Белякову, беспокоились за них, как за родных.
Мы, летчики, хорошо понимали, какой героический подвиг совершают наши товарищи. Сколько надо мастерства, выдержки, знаний и отваги, чтобы преодолеть такое огромное воздушное пространство!
Я только что вернулся в Москву из арктического полета, с Земли Франца-Иосифа. Погода не благоприятствовала полетам в высоких широтах, и мне пришлось, как говорится, хлебнуть горя, особенно над Баренцовым морем. Небо там неспокойное, негостеприимное. Полярные летчики справедливо недолюбливают этот район. Но нам во время полета в Арктике приходилось пересекать Баренцево море поперек – от Новой Земли к островам Земли Франца-Иосифа. Чкалов же и его товарищи летели от Мурманского побережья до острова Виктории, а этот путь над морем почти в три раза длиннее.
