Английская военно-морская разведка очень осторожно пользовалась своими знаниями, даваемыми расшифровкой кодов. Иногда, если речь шла о каких-то незначительных операциях германского флота, британское командование предпочитало «закрыть на них глаза», чтобы лишний раз не демонстрировать свою осведомленность и не возбуждать подозрений немцев. Немецкие военные моряки имели подозрения, что их шифрограммы читаются англичанами. Они неоднократно меняли ключи к шифрам, но хитроумные дешифровальщики Юинга их разгадывали. В 1916 г., когда немцы полностью сменили коды, англичанам, благодаря счастливому стечению обстоятельств, вновь удалось добыть их. В результате на протяжении всей войны любые передвижения Флота Открытого моря находились под неусыпным оком «комнаты 40» и почти всегда становились известны английскому командованию.
Таким образом, в середине ноября 1914 г. «комната 40» приступила к своей работе, и первым ее большим успехом стало обнаружение выхода в море эскадры Хиппера 15 декабря 1914 г. Радиограмма о готовящемся выходе была перехвачена и расшифрована еще 14 декабря. Но, наверное, во всякой работе «первый блин получается комом». В тот день «комната 40» допустила две ошибки, едва не ставшие роковыми для английского флота. Военно-морская разведка не могла предположить, что эскадра Хиппера решится на столь дерзкое нападение на прибрежные города, и, что самое главное, англичане не знали, что дредноуты Ингеноля тоже вышли в море.
В результате Джеллико отрядил на «охоту» за эскадрой Хиппера только часть Гранд Флита. Британское Адмиралтейство исходило из предположения, что немецкие корабли, выйдя из своей базы 15-го утром, 16-го утром будут у побережья Англии, а вернутся обратно в тот же день вечером. 15 декабря из Кромарти вышли 4 линейных крейсера Битти, из Розайта — 3-я эскадра крейсеров контр-адмирала Уильяма Пэкинхема, а из Скапа Флоу — 2-я эскадра линейных кораблей вице-адмирала Джорджа Уоррендера в сопровождении эсминцев и легких крейсеров Уильяма Гуденафа. 2-я эскадра линейных крейсеров состояла из 6 новейших и самых быстроходных дредноутов, вооруженных 343-мм орудиями главного калибра. Общее руководство операцией было возложено на Уоррендера, опытного и расчетливого флагмана. Он поставил своим кораблям задачу к рассвету 16 декабря прибыть к точке рандеву у юго-восточного края Доггер-банки, почти в центре Северного моря, и там постараться перехватить эскадру Хиппера на обратном пути к своим базам.
Декабрьская ночь оказалась весьма неприветливой, встретив моряков пронизывающим ветром и крутой зыбью. Бронированные туши английских и германских дредноутов, грузно переваливаясь среди свинцово-серых валов Северного моря, сквозь кромешную тьму и свист ветра неумолимо двигались навстречу друг другу. В 5.15 утра английские эсминцы, шедшие далеко впереди колонны дредноутов Уоррендера, натолкнулись на германский эсминец «V-155». В сплошной темноте, прорезаемой вспышками орудийных выстрелов и лучами прожекторов, последовал суматошный и беспорядочный бой между английскими и германскими крейсерами и эсминцами, длившийся около 2 часов.
Англичане не подозревали, что бьются с авангардом армады Ингеноля, которая в окружении 8 легких крейсеров и 54 эсминцев подходила к Доггер-банке с юга. В какой-то момент «Принц Генрих», шедший впереди германского ордера, находился всего в 10 милях от линкоров Уоррендера. Судьба давала в руки Ингеноля шанс изменить весь ход войны в европейских водах. В нескольких милях впереди прямо на него шли 4 линейных крейсера и 6 новейших однотипных дредноутов — лучшие корабли Гранд Флита. Уничтожив их, он мог одним ударом сделать шансы в борьбе за господство в Северном море равными. Впоследствии Тирпиц не мог вспоминать этот момент без зубовного скрежета: «С самого начала войны мы имели шансы, но ведь это были только шансы. А 16 декабря Ингеноль держал в руках судьбу Германии. Когда я думаю об этом, меня охватывает внутренний трепет».
Но в тот момент у Ингеноля сдали нервы. Германскому командующему не хватило выдержки. Если бы его армада продолжала двигаться вперед хотя бы еще в течение часа, у него были бы все шансы одержать блестящую победу. Но немецкого адмирала тоже можно понять. Услышав грохот орудийной канонады впереди, он не мог знать, какова была истинная сила приближавшегося противника. На Ингеноле лежал слишком тяжкий груз ответственности ответственности за весь Флот Открытого моря. И он не решился поставить на кон все в этой смертельной игре. В 5.30 флагман отдал приказ повернуть на юго-восток. Колонна дредноутов Ингеноля совершила поворот один за другим почти на 180 градусов. В течение 40 минут два флота следовали почти параллельными курсами, не подозревая о том, в какой опасной близости они находятся. В 6.20 Ингеноль распорядился взять еще восточнее и прибавить ход. Расстояние между противниками стало быстро увеличиваться. Фактически Хиппер был брошен на произвол судьбы, и ему предоставили возможность самому «выкручиваться» из создавшейся ситуации.
Уоррендер так ничего и не понял из сбивчивых донесений своих эсминцев и продолжал невозмутимо следовать заданным курсом к запланированному месту рандеву, куда и прибыл в точно назначенное время — в 7.17 утра. Линейные крейсера некоторое время гнались за немецкими эсминцами. Однако в 8.05 Битти решил оставить это безнадежное занятие и вернулся к эскадре дредноутов. Ему и в голову не пришло, что он преследовал главные силы Флота Открытого моря!
Тем временем германские крейсера, уверенно разбивая высокие волны, быстро приближались к английскому берегу. Ввиду сильного волнения Хиппер отослал назад все легкие корабли, кроме «Кольберга», жестоко страдавшие от качки. Ранним утром его эскадра вошла в просвет между обширными минными полями на траверзе Уитби. Здесь немецкий адмирал разделил свои силы. «Зейдлиц», «Мольтке» и «Блюхер» взяли курс на Хартлпул. В 8.00 16 декабря 4 английских эсминца, несших дозор у Хартлпула, внезапно увидели 3 больших корабля, открывших по ним огонь. Затем немецкие комендоры принялись с азартом палить по городу и порту с дистанции 20 кабельтовых (ок. 3,75 км). На сонный, ничего не подозревавший городишко неожиданно с пронзительным свистом посыпались 320-кг снаряды.
Жилые кварталы окутались тучами дыма и пыли. Со звоном вылетали оконные и витринные стекла. В воздухе засвистели осколки, черепица, битые кирпичи, направо и налево калеча и убивая перепуганных обывателей. Подводная лодка «С-9», находившаяся в гавани, вынуждена была срочно погрузиться и только этим спаслась от всесокрушающих залпов 11-дюймовых орудий. Легкий крейсер «Пэтрол», выходивший в это время из гавани, сразу получил несколько попаданий и едва удержался на плаву.
