56 лет моей семейной жизни прошли с моей женой Аней, Анной Исааковной. Это были счастливые годы. А ведь все начиналось 76 лет назад, когда она вошла в наш класс – во второй класс 5-й средней школы г. Минска.
Она мне и тогда, в школе, нравилась – и внешностью, и своим поведением, и отношением к нам, своим соученикам, к учебе – она была отличницей, комсоргом школы.
Так мы учились в одном классе 8 лет, в 1940 г. закончили школу. Почти все мы поступили в высшие учебные заведения: Аня – в БГУ на истфак, двое – на юрфак, я и еще трое наших ребят – в политехнический институт, три девушки – в медицинский институт.
Но мне долго учиться не пришлось – в октябре 1940 г. меня призвали в армию. Из моих школьных друзей в одну часть со мной попал только один – Григорий Флейшер. До начала войны мы имели сведения о наших школьных друзьях, а когда началась война… Первое время даже не знали, где наши родители, остались ли они в оккупированном Минске или успели эвакуироваться. Лишь поздней осенью 1941 г. я узнал, что мои родители находятся в Томске, отец и мать работают на дрожжевом заводе, а сестра пропала без вести.
Аня Лифшиц 15 июля 1940 г., г. Минск.
Лев Анцелиович
А об Ане, о ее судьбе я узнал в сентябре 1945 г. при очень интересных обстоятельствах. В июле 1945 г. наша дивизия совершала марш по странам Европы, в освобождении которых мы участвовали. В один из дней я ехал верхом на лошади рядом с командиром нашей санитарной роты капитаном медслужбы Полантом Яковом Семеновичем. На фронте мы с ним дружили. Зашел разговор о предстоящих отпусках, и я спросил Якова, где он будет проводить свой первый послевоенный отпуск.
Он ответил: – Я поеду в город Стародуб, меня там ждет невеста. Я сказал ему, что у нас в классе была девушка, которая каждый год во время каникул ездила в Стародуб.
Яков спросил: – А как ее звали? Я ответил: – Нина Каган. И он воскликнул: – Так это и есть моя невеста! Полетели письма (мое и его) в Стародуб, Нина написала в Минск Асе Сегальчик (ныне Штейнман), Ася написала Ане, что Лева (т. е. я) нашелся, что в сентябре я буду в отпуске в Москве (там тогда жили мои родители), она и сообщила Ане их адрес. В Москве в конце отпуска Аня нашла меня.
А как Аня оказалась в Москве? В июне 1941 г. она с матерью бежала из горящего Минска и оказалась в Сызрани. В апреле 1942 г., когда ей не было еще и 19 лет, через горком комсомола, по ее добровольному заявлению, она была призвана в армию. Службу она проходила в частях ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение и связь), участвовала в противовоздушной обороне Самары (тогда Куйбышев), Харькова и города Черновцы, дослужилась до сержанта, комсорга роты.
Она пережила тяжелый период обучения «курса молодого бойца», испытала все тяготы военной службы – оборудование боевых позиций, жизнь в землянках на так называемых «точках» (в конце войны в зоне, где действовали бандеровцы), ночные дежурства в долгие зимние холодные ночи. А ведь на «точках» находилось только пять девушек с тяжелыми карабинами – вот и вся их защита! На их нежных девичьих ногах были тяжелые кирзовые сапоги. В этой обуви они прошла свой тяжкий боевой путь – от Волги до города Черновцы.
В 1975 г., к 8 Марта, в газете «Комсомольская правда» было опубликовано письмо-обращение Ани к однополчанам «В атаку мы не ходили». После опубликования этого обращения мы получили около двухсот писем от ее однополчан, было много телефонных звонков. А 9 мая 1975 г. по случаю 30-летия Победы состоялась первая встреча 22-го отдельного батальона ВНОС в городе Черновцы. Аню встречали как инициатора и организатора встречи, как большого друга, которого все уважают и любят.
Анцелиович А.И. Фото 1945 г.
После этого было много радостных встреч с однополчанами, и Аня всегда была в центре событий, все ее благодарили за инициативу, за организацию встреч. Вместе с ней мы свыше 20 раз выезжали на встречи однополчан. Причем мои сослуживцы встречали ее так, как будто она наша однополчанка. Хочу отметить, что она никогда не возражала против моих поездок на встречи соратников – а их было 46, хотя это требовало материальных затрат, да и одна оставаться дома она не любила.
Итак, Аня служила в армии 3 года и 4 месяца, их часть более полутора лет входила в состав действующей армии. После демобилизации она приехала в Москву, где жила ее тетя. В Минске ей жить было негде – их дом был разрушен во время бомбежки. Она поступила в пединститут, который закончила в 1948 г.
После первой встречи с ней в 1945 г. у нас завязалась переписка, возникла любовь, и в марте 1947 г. мы поженились, и все эти годы – до ее смерти в 2002 г. – мы были вместе.
Жили мы дружно, для наших друзей – одноклассников и однополчан – наша семья всегда была примером и пристанищем. Нашим соученикам всегда было приятно прийти в дом, где муж и жена – их соученики, а ветеранов-однополчан привлекало то, что оба мы – фронтовики. Все встречали у нас искренний и радостный прием.
Анцелиович А.И. Фото 1975 г.
У нас выросли двое прекрасных детей, две внучки, двое правнуков. Свое сердце и любовь в их воспитание вложила моя жена – Анна Исааковна. Она и педагогом была хорошим – 31 год проработала в школе, сея вечное и разумное. Ее наградили знаком «Отличник народного образования», в школе ее любили и ученики, и преподаватели. В 1979 г. она ушла на пенсию.
Я счастлив, что жизнь свела меня с таким замечательным человеком, с такой прекрасной женщиной, как Аня. 24 июня 2002 г. ее не стало.
Вечная ей память!
Годы Великой Отечественной войны стали для Льва Анцелиовича временем испытания на прочность. Впрочем, как и для всего многомиллионного советского народа. Боевой путь – сначала в составе прожбата, потом в батальоне бронебойщиков, позже – комсоргом батальона, полка – закалили его характер, сформировал твердую жизненную позицию. Трудно было? Да, порой невыносимо тяжко. Но, наверное, это и самые яркие годы в его жизни. К чести молодого бойца следует отметить, что беда, которая пришла к нам в предрассветье июня 1941-го, не вызвала у него приступов панического страха, желания дезертировать и прочего. А ведь и такое случалось в те дни. Думается, что в армию юноша Анцелиович пришел с твердой установкой, воспитанной трудолюбивыми и добросовестными людьми, которые его окружали с самого рождения – в первую очередь, это родители, вся многочисленная родня, потом – школьные педагоги, наставники, об этом очерк «Мои истоки», который открывает этот раздел. Пройдя через испытания военных и трудных послевоенных лет, Лев Самсонович много сил отдал формированию у подрастающего поколения четких жизненных установок. Встречи, беседы, публикации в периодической печати, в сборниках, воспоминания ветерана, свидетеля тех огненных лет – все это для нас ориентиры в таком непростом сегодняшнем мире. Почтенный возраст Льва Самсоновича – не помеха в его работе, ветеран, как и прежде, – в строю.
