А вскоре в Соловецкий монастырь на своем корабле прибыл знатный новгородский купец Иоанн с братом Федором. Новгородцы привезли щедрое подаяние на монастырь и неожиданный дар – икону Савватия, написанную иконописцем со слов Иоанна.
Оказалось, что Иоанн был свидетелем последних часов земной жизни Савватия. В тот вечер купец причалил свой корабль к берегу и пошел помолиться в часовню в ближайшем селе. В той часовне находился незнакомый старец в иноческом облачении. Иоанн протянул ему деньги, но старец сказал: «Мне этого не нужно, раздай бедным» – и зачем-то попросил Иоанна остаться в селе до рассвета.
Купец торопился скорее отплыть по торговым делам, но к ночи на реке поднялась буря, и ему все же пришлось задержаться до утра. Когда на рассвете Иоанн постучался в келью, чтобы взять благословение на дорогу, он нашел старца коленопреклоненным в молитве. Вот только душа старца уже отошла к Богу.
Вместе с игуменом Нафанаилом, который накануне причастил старца и знал его имя, они погребли тело Савватия. И вот теперь, услышав, что мощи Савватия лежат в Соловецком монастыре, Иоанн привез монахам икону первого соловецкого отца-пустынника.
Икона Савватия была помещена в его часовне и, по преданию, Зосима часто молился перед ней о процветании Соловецкой обители.
На Соловецком острове жили не только иноки в монастыре, но и те, кто, подобно святому
Савватию, избирал для себя уединенную жизнь отшельников.
В житии упоминаются некие пустынник Онуфрий и старец Макарий, «бывший спостник преподобному Зосиме, живший в пустыне».
По всей видимости, Герман тоже продолжительное время жил в своей уединенной келье и лишь в преклонных летах переселился в монастырь. Сам он не был обучен грамоте, но, желая сохранить память о подвигах Савватия и Зосимы, часто рассказывал монахам, как начиналось освоение Соловецкого острова.
Какое-то время Герман жил в одной келье с образованным иноком Досифеем, большим любителем книг, который записал с его слов эти воспоминания.
В начале 1478 года игумен Зосима заболел, но не решался принимать схиму. Прозорливый Зосима знал о времени своего ухода и принял схиму, когда подошел его срок.
Собрав братию, он избрал нового игумена Арсения и заповедовал своим ученикам жить по учрежденному им уставу. «Вы узнаете, что я обрел благодать пред Богом, когда, по моем отшествии, обитель распространится, соберется множество братии, это место процветет духовно, и в телесных потребностях не будет иметь скудости», – сказал он соловецким монахам.
Зосима Соловецкий умер 17 апреля 1478 года, прожив на Соловках сорок два года, из них двадцать шесть лет в служении игумена. Его похоронили в гробе, который он сам для себя приготовил, за алтарем Преображенского собора.
Примерно через год после этого ушел из жизни его верный сподвижник Герман. По преданию, в 1479 году старец по каким-то делам отправился в Новгород, на обратном пути остановился в монастыре Святого Антония Римлянина и там отдал Богу душу.
Тело Германа повезли на Соловки, но из-за весенней распутицы монахам пришлось остановиться и захоронить его «у часовни в деревне Хавроньиной на реке Свирь». Через пять лет при игумене Исаии мощи Германа были перенесены в Соловецкий монастырь и помещены рядом с часовней Преподобного Савватия.
Существуют монастырские предания, что три первых соловецких подвижника продолжали встречаться и после своей смерти. Однажды на рассвете соловецкий монах Герасим увидел, как преподобный Зосима спокойно идет от гробницы святого Савватия к своей часовне.
Герасим изумленно смотрел Зосиме вслед, протирая глаза и не понимая, не привиделось ли ему это? Чтобы рассеять всякие сомнения, Зосима оглянулся и сказал Герасиму в наставление: «Подвизайся, да получишь по силе трудов своих!»
Преподобный Зосима предсказал братии и раздоры, которые случатся в монастыре после его смерти. И действительно, при настоятеле
Исаии в Соловецкой обители появились три монаха, из бывших знатных бояр, которые хотели поставить игуменом своего священника. Смутьяны силой отняли у Исаии игуменский посох и направили послов в Москву с жалобой к великому князю. В свою очередь игумен Исаия послал на берег своих людей «бити и грабити» послов, то есть перехватить их и отобрать грамоту.
И это было только начало тех многочисленных баталий и бедствий, которые пришлось за свою долгую историю пережить Соловецкому монастырю.
Во время Крымской войны в 1855 году к Соловецкому острову подошел английский военный корабль. Англичане потребовали пополнить им запасы продовольствия, но иноки не хотели помогать врагам отечества и отказались выполнить их требование. Незваные гости стали палить по монастырю из всех пушек, но, сколько ни пытались, не смогли причинить особого вреда. Вскоре, сняв осаду с Соловецкого острова, англичане уплыли. В результате их нападения была лишь немного разрушена монастырская стена, а одно пушечное ядро попало в главу церкви, но не разорвалось, так там и осталось. Как раз в это время соловецкие монахи были в храме и молились о помощи преподобным Зосиме, Герману и Савватию.
Жития преподобных Зосимы и Савватия были составлены Досифеем, тем самым монахом, что жил в одной келье с Германом и записал с его слов воспоминания о своих сподвижниках.
Вот что Досифей, который тоже станет одним из соловецких игуменов, об этом рассказывает: «Житие преподобного Савватия, написанное со слов Германа, я видел и удержал у себя, и не один год читал со многим вниманием. По преставлении Германа один священник пришел к нам из других монастырей и взял писание это с собой, так что мы остались без письменных записей о начальниках сего места… Случилось мне быть в Новгороде у архиепископа Геннадия. Архиепископ внимательно расспрашивал об устроении монастыря на Соловецком острове и об основателях… Я, что знал, рассказал подробно. Архиепископ пожелал иметь изложение на письме о жизни начальников монастыря и чудесах их. Я долго отрицался, сознавая свою малоопытность, но он объяснил о своей вере к основателям монастыря».
И тут, как сообщает Досифей, выяснилось еще одно не случайное совпадение: в молодые годы архиепископ Новгородский Геннадий подвизался на Валааме и был учеником старца Савватия! Потому-то владыка и велел с такой настойчивостью Досифею преодолеть смущение и записать все, что тот знает об основателях Соловецкой обители.
«Тогда, приняв от архиепископа благословение, при помощи Божией и при молитве преподобных Зосимы и Савватия, я, ради памяти, написал что мог», – сообщает Досифей, которого современные литературоведы называют одним из самых самобытных русских писателей конца XV – начала XVI века. В том числе и за «неукрашенность» его стиля – он все «как слышал, так и написал».
