Уже лето перевалило на вторую половину. Кое-где на листьях появилась позолота. Прохладнее стали вечера и утренние зори.
Пришло время вылетать на космодром Байконур. Близился час старта корабля «Восток-2».
Незадолго перед вылетом на космодром мы с Тамарой гуляли по Москве. Прошлись по улице Горького. Положили к памятнику Александру Сергеевичу Пушкину букетик цветов. Побывали на Красной площади у Кремля. Это становилось нашей традицией. Перед каждым полетом космонавты приходят на главную площадь страны, чтобы здесь, у Мавзолея Ильича, у стен седого Кремля, проверить свою готовность к выполнению приказа Родины, готовность отдать все силы и знания, а при необходимости и жизнь бессмертному делу Ленина, Коммунистической партии.
Мне часто задают вопрос, что я чувствовал, когда готовился к полету в космос, и особенно перед полетом. Сразу оговорюсь: полет космонавты считают выполнением своего долга гражданина Советского Союза, своей обязанностью, работой.
Что движет советскими людьми, самоотверженно выполняющими свой гражданский долг на фабриках и заводах, колхозных полях, в исследовательских лабораториях и институтах? Что помогает нашей замечательной советской молодежи осваивать целинные земли, вдохновенно работать на многочисленных новостройках страны? Это, прежде всего любовь к своей социалистической Родине, беззаветная преданность Коммунистической партии.
Я горд тем, что моя Советская Родина, мой народ прокладывают человечеству путь в космос, и считаю своим долгом сделать все, что в моих силах, для решения этой благородной задачи.
В успехе полета я был абсолютно уверен.
Испытывал ли я чувство страха? Вопрос вполне законный. Ведь в космосе много неизведанного, а неизведанное таит в себе сотни опасностей. Я сознавал это, но вместе с тем был настолько увлечен предстоящим полетом, что все мои мысли, чувства, стремления были направлены на то, чтобы выполнить его отлично. В моем сердце не осталось места для сомнений и тревог.
Незадолго до выезда в Байконур я получил от отца письмо.
«Здравствуйте, дети!
Спасибо за очередную помощь и письмо.
Что-то часто меняете квартиры.
Вероятно, в Москве хорошую квартиру не
так скоро найдешь? Уж не собираетесь ли
вы гонять мышей в пустых комнатах?
Наша мать ездила в Барнаул к врачам.
Приехала оттуда с корзиной лекарств,
пьет их да покрякивает. Пока не болела вот
уже месяц, хотя сутолоки было у нас достаточно.
После посещения фотокорреспондента из
«Комсомольской правды» через неделю приехал
корреспондент «Правды» Пахомов Александр Васильевич.
Сожалел, что были у нас до него представители и
взяли то немногое, чем мы располагали. Пахомов
говорит, что встречался с тобой на воздушном
параде в Тушине. Представляю себе, что это
было за удивительное зрелище - парад крылатой техники.
При посещении корреспондента «Известий» я
недоумевал: зачем я им понадобился? Теперь же,
когда побывали еще два представителя прессы,
я догадываюсь, что дело начинает касаться и тебя.
Из-за тебя они держат далекий путь из Москвы в края Полковниковские.
Я не хочу строить догадок о том, что у
тебя затевается. Но если едут к нам люди, вероятно,
дело серьезное. Какое бы оно там ни было -
малое или большое, - сделай его, сын, с толком,
как подобает делать всякое дело, к которому ты
приставлен. Сил у тебя должно хватить, по моим
расчетам, умением ты подзапасся, разумеется,
а средствами народ обеспечит. Покажи, что порода
наша может послужить общему делу в меру сил своих и возможностей.
Один из родственников наших, подвыпив, говаривал,
что, по самым скромным подсчетам, порода Титовых
должна уже была быть при Петре, что история
поступила с ними не совсем справедливо, сбросив
их со счетов, что он надеется на другие времена,
когда эта порода, попав в решето истории, удержится
в жестких и крупных ячейках и не вывалится в мусор.
Возможно, это время подходит, которое вынашивал в своих
хмельных мыслях этот незадачливый чудак? Почтите это
за шутку, как разрядку в моем маленьком письме:
контрасты помогают хорошо выпятить предмет,
разобраться в нем, схватить суть дела и - передохнуть.
Земфира готовится к экзаменам по порошковой части,
скоро поедет страдать и волноваться, предстанет
перед грозным провизором, оснащенным аптекарскими
весами и склянкой лекарственного зелья. Желаю Тамаре
успеха в подобном деле. Эта осень знаменательна тем,
что из нашего племени трое должны вступить в борьбу
и выйти победителями... А не будет того, то всем
достанется на орехи от старого огородника. Вот оно
какое дело, ребятки. За дело, в бой - и ни пуха вам,
ни пера! Жаль, что в трудном деле я не рядом с вами!
Думаю, что управитесь сами, а я этого только и жду
и буду гордиться.
С. Титов. 31.7.61г.»
Перед отъездом на космодром на партийном собрании, повестка которого была сформулирована предельно ясно: «О предстоящем полете коммуниста Титова», я, выступая, поблагодарил партию и правительство, своих товарищей за оказанное мне доверие, заверил, что с честью выполню задание. Полет я считал первым серьезным заданием, которое мне поручала партия.
В эти дни подготовки к вылету на космодром мне вспоминалось недавнее:
- Десять, девять, восемь... - отсчитывал динамик минуты, оставшиеся до пуска.
- Старт!
- Поехали! - веселый голос Гагарина.
А еще раньше с космодрома отправлялся на орбиту первый спутник, и его сигналы «бип-бип» потрясли мир невиданным до тех пор свершением. Отсчет последних мгновений перед «уходом» в космос велся на земле, которая вошла теперь в историю космонавтики. Ветер и песок, жара и холод - такой запомнилась эта древняя степь С. П. Королеву и его соратникам, которые пришли в ее просторы, чтобы оглушить их громом ракетных двигателей и вознести нашу страну к звездам. Много минет времен, много песка перенесут свирепые ветры по степям Казахстана. Но останется Байконур, Королев, Гагарин как символы, славящие человека, ум и дела его.
