В апреле 1975 г. О'Брайан пришел в НБА на должность комиссара. Основной его задачей стало осуществить слияние лиги с соперничающей с ней АБА. Он выполнил эту миссию весьма умело и искусно. Между тем к игре как таковой и к блиставшим на площадке игрокам О'Брайан почти никакого интереса не проявлял. Исключением можно назвать его частые посещения матчей, проходивших в «Бостон Гарден». Во времена его молодости за клуб «Бостон Селтикс» выступали прекрасные игроки. Это, возможно, придавало дополнительную окраску его ностальгическим чувствам. На трибунах О'Брайана многие узнавали и приветствовали, словно вернувшегося домой триумфатора. В эти мгновения два мира – спорт и политика -сливались в его душе в один, и он был снова молод и оптимистичен Говоря откровенно, комиссар НБА не был перегружен делами. Да и вообще чувствовалось, что он разочарован тем, как сложилась его жизнь. Это было, наверное, свойственно всем людям из команды Кеннеди -некогда молодым энтузиастам, чьи большие надежды так трагически и неожиданно оборвались в Далласе в ноябре 1963 г. И в конце 70-х, н начале 80-х г. О'Брайан добросовестно выполнял все, что ему поручалось, но делал это скорее механически, не вкладывая душу.
Теперь – о Дэвиде Стерне. Исполненный решимости преобразить имидж лиги, он был твердо уверен, что финансовое благополучие НБА и здоровая психологическая атмосфера в коллективе напрямую зависят от ее тесного сотрудничества с крупными корпорациями США. В этом смысле Стерн по-хорошему завидовал Питу Розелю, сумевшему построить почти идеальные взаимоотношения между Национальной футбольной лигой и воротилами американского бизнеса.
НБА нужны были, конечно, солидные финансовые вливания, и Стерн хотел заполучить в качестве спонсоров крупнейшие корпорации, такие как «Кока-Кола» или «Макдоналдс». Если они пойдут ему навстречу, за ними потянутся и другие компании. Итак, Стерн начал действовать.
Однако, когда он посетил офисы крупнейших рекламных агентств, минуя которые на богатых спонсоров не выйти, он словно бы наткнулся на глухую стену, хотя многие крупные фирмы охотно спонсировали студенческий баскетбол. В одном из нью-йоркских рекламных агентств, расположенных на Мэдисон-авеню (а это агентство представляло интересы автомобильной империи), Стерну прямо сказали: «Да, студенческий баскетбол наш босс финансирует, а ваш, профессиональный, ни за что не станет. У вас там слишком много черных». Обескураженный Стерн показал рекламщикам демографические выкладки (НБА проводила специальное исследование), доказывающие, что расовый состав болельщиков, приходящих на матчи студентов и профессионалов, примерно один и тот же. А главное – среди зрителей преобладает молодежь, а новое поколение отбросило расовые предрассудки. В ответ – гробовое молчание. Да, эти предубеждения не вытравишь, с горечью подумал Стерн. Снобы, окопавшиеся в богатейших корпорациях, от спорта далеки. И не спорт их волнует, а то, на что большинство американцев стараются закрыть глаза, – растущая мощь черной Америки.
Когда Стерн занял в НБА ответственный пост, он сразу же взял в свой штат Рика Уэльтса, талантливого молодого человека, который до этого работал в Сиэтле, в профессиональном баскетбольном клубе «Суперсоникс», и, столкнувшись с той же ситуацией, что и сам Стерн, у себя, в штате Вашингтон, на северо-западе США, удачно с ней справился. Перед Уэльтсом была поставлена конкретная задача: работать от имени Стерна с рекламщиками с Мэдисон-авеню, чтобы те нашли для НБА богатых спонсоров. Однако Уэльтс, как и его босс, потерпел фиаско. И по той же причине. В профессиональном баскетболе доминировали чернокожие спортсмены, а законодатели вкусов массового потребителя не хотели мириться с этим. «На нас смотрели, – вспоминал Уэльтс, – будто мы олицетворяем собой не прекрасную игру баскетбол, а какую-то борьбу без правил или, скажем, соревнования по вытягиванию трактора из вонючего болота».
Уэльтс и Стерн недоумевали: ведь студенческий баскетбол продолжал привлекать спонсоров, хотя и там чернокожих спортсменов было немало. Потом они разобрались, в чем дело. Среди руководителей студенческого спорта, да и всей системы высшего образования США большинство ключевых постов занимали представители белой расы! Поэтому предрассудки уживались с известным снисхождением: солдатами могут быть и черные – важно, чтобы генералами были белые Не случайно в мире спорта так не любили тренера Джона Томпсона и его команду, представлявшую Джорджтаунский университет. Тренер и его ребята были для белой администрации бельмом на глазу. Мало того что Томпсон – негр, так еще и команда его выступает успешно, символизируя собой растущее самосознание черной Америки. Между тем и Томпсон, и его воспитанники были далеки от политики, не высказывали никаких радикальных взглядов и прилежно учились. Тренер требовал от всех игроков, чтобы они ни в коем случае не запускали занятий и выходили из стен университета с дипломами.
Несмотря на отдельные подобные исключения, студенческий баскетбол рассматривался как часть американского традиционного образа жизни и традиционных ценностей, а вот баскетбол профессиональный из этих рамок выпадал. Игроки были неуправляемы, никто их контролировать не мог, поскольку контракты, заключенные с ними, разорвать руководители клубов не имели права.
Спортивные чиновники призадумались: нужны были срочные изменения в трудовом законодательстве, поскольку игроки получили более широкие права, чем их тренеры. Сказались и другие распространенные предубеждения. Например, игроков почему-то считали лентяями, хотя ни один изнеженный лодырь не выдержал бы в НБА ее изнурительные сезоны. А если на страницы прессы попадало сообщение о том, что такой-то баскетболист (разумеется, чернокожий) пристрастился к наркотикам, поднимался невероятный гвалт: вот они, хваленые профессионалы – купаются в деньгах, потому и бесятся с жиру. «Подождите, – резонно замечали здравомыслящие люди, – присмотритесь к молодым клеркам и финансистам с Уолл-стрит. Они тоже неплохо зарабатывают, и наркоманов среди них тоже хватает. Наркомания – беда всего нашего общества, а не НБА».
Рик Уэльтс приехал на новое место работы в Нью-Йорк полным энтузиазма: сейчас он расшевелит этих рекламщиков с Мэдисон-авеню. Но прошло несколько бесплодных месяцев, и как-то ночью, сидя в одиночестве в номере отеля, он понял, что планы его рушатся. Наверное, старею, с горечью подумал Рик. Хорошо еще, что он постоянно находил поддержку и понимание со стороны Дэвида Стерна. Как бы занят тот ни был, каждый вечер он звонил Рику – подбадривал его, давал всяческие советы. В глазах Уэльтса Стерн был идеальный босс – молодой, энергичный энтузиаст, наделенный невероятно острым умом, преданный баскетболу и верящий в успех своего дела.
