Так ли это? Мы не узнаем никогда. Все эти, казалось бы, независимые друг от друга известия доказывают лишь одно: в России XVI века действительно ходил слух о том, что царь Иван умер насильственной смертью».
Всевозможных мнений по этому поводу можно было бы привести десятки, но, каким бы ни был на самом деле конец царя-тирана, вывод напрашивается один: его смерть открыла новую страницу истории нашей страны.
* * *
Сама Мария Нагая умерла 20 июля 1612 года. Впрочем, различные источники указывают разные даты ее смерти: 1608 год, 1610 год, 1611 год, 1612 год…
Но до этого, в 1584 году, она вместе с сыном Дмитрием была выслана в город Углич. Конечно, она надеялась, что после смерти мужа останется вдовствующей царицей, а ее сын будет назван наследником бездетного царевича Федора. Однако она просчиталась, и очень скоро ей пришлось свыкнуться с мыслью о том, что престол переходит к Федору Ивановичу, который и не думал называть Дмитрия братом. Ну, что же, пусть так, но Мария твердо решила, что ни за что не позволит разлучить себя с сыном и будет беречь его пуще глаза: ведь царевич Федор не вечен…
Так она вместе с сыном оказалась в Угличе. Туда же отослали и всех виднейших из Нагих.
В Угличе для царевича был возведен небольшой каменный дворец, но, поселившись в городе, мальчик вдруг начал страдать от приступов эпилепсии, которые его мать тщательно скрывала, тайно надеясь на то, что ее сын все же когда-нибудь получит царский венец.
А 15 мая 1591 года случилось непоправимое: девятилетний Дмитрий погиб при неясных обстоятельствах. По одной из версий, он в приступе эпилепсии сам напоролся на нож, играя с другими детьми в «ножички». Очевидцы трагедии были в основном единодушны — у Дмитрия начался очередной приступ, и во время судорог он случайно ударил себя ножом прямо в горло. По другой версии, Дмитрия приказал убить Борис Годунов, ведь мальчик был прямым наследником престола и мешал Годунову в медленном, но верном продвижении к нему.
Профессор Р. Г. Скрынников в своей книге о Борисе Годунове пишет: «Одни толковали, будто Дмитрий жив и прислал им письмо, другие — будто Борис велел убить Дмитрия, а потом стал держать при себе его двойника с таким расчетом: если самому не удастся завладеть троном, он выдвинет лжецаревича, чтобы забрать корону его руками».
Сама царица упорно придерживалась версии, что Дмитрий был зарезан некими Осипом Волоховым, Никитой Качаловым и Данилой Битяговским (сыном дьяка Михаила, присланного надзирать за опальной царской семьей), и сделано это было по прямому приказу из Москвы.
«Он, он убийца!» — кричала она, показывая пальцем на Битяговского.
Марию, естественно, поддержали ее братья Михаил и Григорий.
Толпе же только этого и было надо. Поднявшаяся по набату, она растерзала Михаила и Данилу Битяговского, а также с десяток других «предполагаемых убийц». Все тела были брошены в ров за городом. Впрочем, это уже совсем другая история…
Последние исследования тем не менее приводят доказательства, что Годунов все-таки не имел к смерти маленького Дмитрия никакого отношения.
М. И. Зарезин констатирует: «Это не означает, что у нас есть основания категорично обвинять Годунова в смерти Димитрия Ивановича. Стоит согласиться и с таким известным доводом в пользу его невиновности: в мае 1591 года Димитрий еще не представлял прямой угрозы для далеко идущих планов Бориса Федоровича. Но если бы смерть царевича открывала Годунову путь к престолу, убоялся бы он кровопролития? Не в мае 1591-го, так в другой день и год — Димитрий был обречен. Эта обреченность сквозит в реплике Флетчера, эту обреченность чувствовали и переживали русские люди. Поэтому, когда в январе 1598 года Федор Иванович умер бездетным и род Рюриковичей пресекся, в глазах народа главным виновником этой драмы стал Борис Федорович Годунов».
Естественно, была назначена следственная комиссия во главе с князем Василием Ивановичем Шуйским. Тот велел похоронить Дмитрия в местном Преображенском соборе, хотя комиссия, в конечном итоге, и объявила о несчастном случае; это значило, что царевич оказался невольным самоубийцей, а церковь к таким людям относилась с предубеждением.
Закончилось же все тем, что обвинили в «недосмотрении» за возможным наследником престола… саму Марию Нагую и ее родственников. В результате братьев вдовой царицы лишили званий и посадили, а она сама была насильно пострижена в монахини и помещена в Горицкий девичий монастырь на Белоозере. Там она получила имя инокини Марфы.
Л. Е. Морозова и Б. Н. Морозов по этому поводу пишут: «Так Мария Нагая потеряла все: сначала сына и с ним надежду вернуться в царский дворец, потом — достаточно почетное положение царской вдовы, угличский удел и, наконец, свободу. Отныне ее жилищем становилась маленькая убогая келья в далекой северной обители, а сама она превращалась в простую монахиню Марфу, обязанную молиться, поститься и истово служить Богу, чтобы получить прощение за свои многочисленные грехи».
* * *
Но со своей скорбной монашеской участью Мария-Марфа смиряться не захотела.
7 января 1598 года скончался Федор Иванович.
Биограф Ивана Грозного В. Б. Кобрин, называя его «ширококостным карликом с маленькой головкой и огромным носом», характеризует этого царя так: «Официальная легенда создала образ Федора как царя, быть может, не слишком умного, но зато почти святого, “молитвенника” и “печальника” за свою землю. Этот образ опоэтизировал А. К. Толстой в своей великолепной драме „Царь Федор Иоаннович“. Однако он же в сатирической „Истории государства Российского от Гостомысла до Тимашева“ иначе характеризовал немудрого властелина России:
За ним царить стал Федор,
Отцу живой контраст;
Был разумом не бодор,
Трезвонить лишь горазд.
Шведский же король в 1587 году говорил о Федоре, что «русские на своем языке называют его “durak”. О том, что царевич патологически неумен, царь Иван, разумеется, знал лучше, чем кто бы то ни было. Неограниченную власть в огромном государстве Иван Грозный оставлял человеку, который просто не мог править — ни хорошо, ни плохо, никак». Уже на девятый день после смерти Федора Ивановича его жена Ирина (кто забыл — сестра Бориса Годунова) постриглась в монахини. А 17 февраля трон занял Борис Федорович Годунов. Как пишет Н. М. Пронина, «Ирина покидала трон, чтобы уступить его брату. И покидала вовремя. Впереди была решающая схватка…» Отметим, что со смертью Дмитрия московская линия династии Рюриковичей была обречена на вымирание: хотя у царя Федора Ивановича и родилась дочь, она умерла в младенчестве, а сыновей у него не было. Когда царь Федор, неспособный к государственной деятельности, а по некоторым данным, и слабый умом, умер, династия пресеклась, и его преемником стал Борис Годунов. С этой даты обычно отсчитывается так называемое Смутное время, в котором имя несчастного царевича Дмитрия стало знаменем самых разных партий, синонимом «законного» царя, и это имя приняли несколько самозванцев, один из которых даже царствовал в Москве.
