Казус со специальным ключом.
Однажды на МПК-143 при выполнении учебно-боевой задачи по поиску подводных лодок, при одном из опусканий контейнера ОГАС МГ-332Т, сработала сигнализация «Вода в контейнере». Поиск был немедленно прекращён, шеститонный контейнер антенны ОГАС поднят в шахту ПОУКТ-1А. Ничего хорошего это не предвещало. Возможно, что это только минимум воды достаточный для срабатывания сигнализации (датчик располагался в самом низу контейнера), но может быть и полное затопление первого прибора, то есть всего контейнера! Немного облегчало ситуацию действие заводской гарантии — корабль был принят в состав ВМФ менее года назад. На завод немедленно ушла телеграмма строителю по гарантии, корабль был поставлен к причалу закрытому от воздействия волнения, контейнер поднят на специальных винтовых домкратах вместе с крышкой лебёдочного отделения, поставлен на технологические стопора для вскрытия и ревизии. Ко всеобщему облегчению протечка была минимальной, а вода поступала через узел заделки ввода кабельтроса в контейнер антенны ОГАС. Гарантийная бригада прибыла быстро, и было это вечером в выходной день. Конечно, никто не бросился немедленно устранять неисправность. Бригада приехала не с пустыми руками, а со значительным запасом спирта, который и стала незамедлительно употреблять не по прямому назначению, т.е. внутрь. Утром понедельника, слегка похмелившись, гарантийная бригада приступила к осмотру протекающего узла. Для вскрытия узла заделки и последующей его герметизации был привезён специальный ключ из титана, чуть ли не единственный на весь Дальний восток. Вот именно этот ключ, при использовании без страховочной стропки, выскользнул из рук не сильно трезвого монтажника гарантийной бригады и, жалобно тренькнув, упал между стенкой шахты ПОУКТ-1А и контейнером. Зазор между шахтой и контейнером составлял 35-40 см. Причём сам контейнер был частично погружён в воду по действующую ватерлинию. Нет, ключ не упал на дно морское, он упал на крышку шахты ПОУКТ-1А внутри шахты. Гарантийный ремонт остановился не начавшись.
В соответствии с порядком, установленным командиром дивизиона, командиры ежедневно прибывали на утренний и вечерний доклады в класс тактической подготовки и производили доклад по определённой форме. На вечернем докладе в порядке своей очереди я доложил о попадании ключа в практически недоступное место (ну если только корабль поставить в док, тогда можно достать). Аналогичный доклад пошёл по команде. Так как с гражданских специалистов спрос мог быть только косвенным, то во всём был обвинён командир корабля, то есть я. Дескать, чуть ли не сам наливал и сам ронял ключ. Изо дня в день повторялся один и тот же доклад: достать ключ не можем. Но чем выше доклад, тем большее непонимание он вызывал. У верхнего командования как всегда возникал один вопрос: чем они все там занимаются? А это как раз тот случай, который не может быть решён количеством задействованных специалистов. Необходимо было принимать качественно новое решение, ибо случай с подобным ключом был первым и возможно единственным в Военно-морском флоте и в Министерстве судостроительной промышленности. Давление со стороны верхнего командования нарастало. В воздухе начали витать намёки на дисциплинарные и кадровые решения. В свою очередь строитель по гарантии уже был готов заказывать новый спецключ на заводе-изготовителе ОГАС в Ленинграде! Но все эти пути преодоления ситуации требовали много времени. Открывать крышку шахты ПОУКТ1А категорически запретили, дабы ключ навеки не ушёл в донный ил. Хотя это было исключено т.к. с внутренней стороны крышка ПОУ КТ1А была упрочнена стрингерами и шпангоутами, которые образовывали обрешетку на внутренней стороне крышки и не позволили бы ключу никуда упасть, но этих доводов никто не слушал — там, в кабинетах, устройство нашего корабля знали лучше. В общем, ситуация «близок локоть да не укусишь». В посту энергетики и живучести был смотровой лючок, но он был весьма мал для чудо-богатырей легководолазов (я бы сам полез) со всем снаряжением. А кто сказал, что для выполнения этой задачи нужен богатырь? Легководолаз — да, а габариты чем меньше, тем лучше. Вот и пришёл звёздный час старшего матроса-газотурбиниста Галилова (примерно как у Гагарина)! В смотровой люк он проходил даже будучи одетым в легководолазный костюм. Акваланг АВМ-3 без водолаза тоже проходил в этот же люк. Началась кропотливая, но экстренная подготовка Галилова в качестве легководолаза для выполнения этого спецзадания. Нельзя было допустить ни малейшего риска при этом специфическом погружении, потому что пространство между крышкой ПОУКТ-1А и нижней частью контейнера было очень стеснённым и не допускало никакой страховки кроме сигнального конца. Парень оказался очень толковым и вдумчивым. Тренировки это подтвердили. Суть решения на подъём ключа состояла в том, чтобы спустить в эту тесноту отдельно человека в легководолазном костюме и отдельно дыхательный аппарат, состыковать дыхательные шланги уже после лючка и, не одевая акваланга на плечи, найти злополучный ключ на крышке шахты ПОУ. Причём под контейнером, между его нижней частью и крышкой шахты, пространства вполне хватало, так как контейнер был приподнят и поставлен на технологические стопора. Перед началом погружения на крышку был спущен герметичный подводный фонарь для поисков не на ощупь и не в слепую. Замысел полностью удался. На поиск и извлечение ключа ушло всего пятнадцать минут.
На утренний доклад я принёс, завёрнутым в мятую газету, тот самый ключ, о котором уже было известно даже командующему Тихоокеанским флотом, а может уже и Главкому ВМФ. Все выслушали очередную порцию утренней рутины и приготовились к гвоздю программы: очередной взбучке старшего лейтенанта Солдатенкова А.Е., командира МПК-143, по поводу непринятия мер для подъёма бесценного инструмента. Я стоически выслушал очередную серию упрёков и угроз и совершенно буднично положил предмет разговора на стол командира дивизиона. Что подумал в этот момент комдив неизвестно, явно ничего хорошего, но победителей не судят, пришлось потерпеть в свою очередь и ему. Самое печальное, что нельзя было разглашать способ подъёма ключа и, как следствие, представлять главного героя — старшего матроса Галилова к поощрению за грамотные и самоотверженные действия в необычайной ситуации. На вопрос комдива: «Как вам это удалось?» Пришлось покривить душой и сказать, что всю ночь кидали магнит от списанного магнетрона, привязанный на капроновом конце, в пространство между крышкой шахты ПОУ и нижней частью контейнера и, в конце концов, вытащили ключ. За всеобщим удовлетворением и ликованием руководства было забыто (или сделан вид, что забыто), что ключ изготовлен из немагнитного металла — титана. В дальнейшем Галилов конечно был поощрён отпуском с выездом домой, но формулировка поощрения, к сожалению, была иная.
