«Октябрьская», которая тогда располагалась в одном из тихих арбатских переулков. За дверями этого «отеля», предназначенного для секретарей-нелегалов находящихся в подполье компартий и высоких гостей, уже давно царил полный коммунизм: по-западному роскошно, есть все для души и тела, и… бесплатно! Потом машину подгоняли по пандусу прямо к дверям – ступенек там вообще не предусмотрено – люди «выныривали» прямо из машины в предупредительно открытые «портье» и «швейцарами» двери «отеля», – и мадам министр на заднем сиденье «Чайки» отправляли отдыхать. Охрана и обслуга «отеля», хранившего немало разных тайн, пренебрежительно говорили:
– Увозили, как дрова!
Но никто ничего не знал! В пятидесятых годах Екатерина Алексеевна вознамерилась писать научную работу, для чего собрали целый штат «помощников». Когда труд был уже готов и она по старой привычке начала заучивать диссертацию о роли партии в руководстве министерствами, Хрущев вдруг придумал ввести совнархозы. Фурцева без сожаления отбросила объемный научный труд, созданный чужими руками, и быстро нашла себе новые развлечения.
Вспоминают, как она приезжала на улицу Алексея Толстого, где спешно возводили элитный дом для высокого руководства – планировка квартир предусматривалась на американский манер: полезная площадь самой маленькой квартиры составляла не менее ста квадратных метров.
– Это лоджии? – спросила Фурцева у прораба, ткнув пальцем куда-то вверх. – Почему не застеклили?
– Работа не указана в смете.
– Остеклить! – не терпящим возражений тоном приказала Екатерина Алексеевна и в следующий приезд, осмотрев остекленные лоджии, поинтересовалась: – Почему здесь нет отопления?
– На балконах батареи не устанавливают, – потея от напряжения, объяснил прораб.
– Установить! – отрубила партийный функционер.
Курируя строительство нового здания МХАТ, Фурцева долго рассматривала фасад, а потом недовольно спросила:
– Что там за сиськи и ляжки? Вон там, наверху?!
– Амурчики фонарики поддерживают, – попытался объяснить архитектор. – В Европе принято и вообще красиво.
– Некрасиво! – отрезала Екатерина III. – Убрать!
Вместо амурчиков появились кронштейны, напоминающие… виселицы. Недобрую память оставила о себе Екатерина Алексеевна у таких знаменитых деятелей культуры, как Александр Фадеев, Галина Вишневская, Александр Твардовский, и у многих других. С возрастом любовные страсти у Екатерины III поутихли, тем более Никиту Хрущева давно сняли, а Леонид Брежнев ею совершенно не интересовался. Завзятый сердцеед, он отдавал предпочтение другим, более молодым пассиям.
Смерть Екатерины Алексеевны тоже окутана тайной. Много в ней непонятного, странного. Об этом не любят говорить и писать, но существуют разные версии, отчего вдруг она умерла одна, дома и так удивительно быстро.
Похоронили Фурцеву на Новодевичьем кладбище, и освобожденное ею место в рядах партийных функционеров заняли другие люди. Остались только воспоминания, неразгаданные загадки и туман тайны, окружавшей ее жизнь…
