– Хорошо ты нарядился, – пошутил Эв над Бизом, когда утром пришел на работу. На Бизе были разваливающиеся кеды, мешковатые рваные джинсы и куртка на молнии. Он выглядел так, словно прибежал на склад за коробкой молока, а не пришел на встречу с президентом России и сопровождающей его толпой журналистов.
Голдмэн, вице-президент по продуктам, сидел на третьем этаже вместе с командой разработчиков. Как один из самых старших сотрудников компании он согласился улаживать любые проблемы в тот момент, когда президент будет отправлять свой первый твит.
Еще на улице президент Медведев посмотрел на здание, к которому его провожала охрана. Он прошел мимо закусочной Subway, через стеклянные двери, коридор с мраморным полом и подошел к лифту. Лифт ему ждать не пришлось, потому что на ближайшие несколько часов единственным человеком, который мог войти или выйти из здания и даже перемещаться между этажами, был он.
Голдмэн наблюдал за командой разработчиков, следивших за сайтом. Пока президент медленно ехал вверх мимо третьего этажа, один взглянул на Голдмэна и произнес два зловещих слова: «Сайт упал».
– Что значит «сайт упал»? – спросил Голдмэн. Он оцепенел, как человек, рухнувший в бассейн с ледяной водой. Он начал прокручивать в голове самые худшие сценарии.
За несколько предыдущих недель прошли встречи с представителями Белого дома и Государственного департамента, в офисе мэра Сан-Франциско и губернатора Арнольда Шварценеггера, в российском посольстве. Везде разрабатывался подробнейший сценарий визита. План был таков. После того как русский президент пошлет первый твит, Белый дом ретвитнет его. Барак Обама ответит, поздравив Медведева с первым твитом, так же поступят мэр и губернатор. Они скажут российскому президенту: «Добро пожаловать в Twitter и в Соединенные Штаты».
Но всё это не получится без сайта. Более того, Голдмэн заперт на третьем этаже вплоть до того, как президент покинет здание. Он не может побежать наверх и предупредить Эва и Биза. Он попытался отправить им сообщение, но не был уверен, смогут ли они заглянуть в мобильники, если президент уже успел подняться.
На шестом этаже двери лифта открылись. Оттуда показался президент. Он пожал руку мэру Ньюсому. Затем его познакомили с Эвом, Бизом и Диком.
Когда Биз выходил, чтобы пожать Медведеву руку, у него в кармане завибрировал телефон. Это было послание от Голдмэна, который объяснял ситуацию и умолял Биза сделать всё, чтобы оттянуть первый твит.
Биз показал телефон Эву, который поглядел на экран с деланой улыбкой.
– А сможем? – спросил мэр Ньюсом, пока они шли вместе по коридору. Биз пытался оттянуть час Х, идя как можно медленнее, при том что все ушли вперед. В какой-то момент директор по связям с общественностью, узнавший, что сайт ушел в офлайн, хлопнул по плечу Дика и сказал те же слова: «Сайт упал».
Дик повернулся. В его взгляде читались шок и смятение.
– Как, совсем? – спросил он, и глаза его округлились. Биз продолжал еле идти, пытаясь сочинить какой-нибудь предлог, чтобы оттянуть момент отправки твита.
– Давай покажем ему электрический велосипед! – сказал Биз, когда они зигзагами, словно пьяницы, шли через офис.
Все сотрудники Twitter встали у стенки. Биз передвигал ноги со скоростью больного 90-летнего деда, изо всех сил стараясь оттянуть момент неизбежного появления в столовой, где по расписанию должна была произойти отправка первого твита президента России на американской земле.
Они медленно продвигались вперед. Очень, очень медленно. Они прошли мимо картин, которые Эв и Сара подобрали для офиса, задержав взгляд на одном из любимых произведений Эва, украшенном черной рамой, по иронии судьбы повешенном вверх ногами. Там было написано: «Давайте завтра сделаем ошибки лучше».
Эву нравился этот постер. Когда декабрьским вечером его привезли в офис, Эв отправил твит с фотографией и заголовком: «Новый символ в штаб-квартире Twitter». Но сейчас, когда сайт упал, а нескольких шагах от него стоял президент России, он бы предпочел обойтись без ошибок. Сегодняшних и завтрашних.
Голдмэн мерил шаги за спинами разработчиков, и его прошибал холодный пот. Они делали всё возможное, чтобы поднять сайт, лихорадочно перебирая серверы и панели с кодами.
– Парни, что происходит? – спрашивал он. – Не молчите, скажите, что сайт снова работает.
Те пробовали все известные приемы, отчаянно пытаясь разобраться, что же пошло не так.
А наверху Биз и Эв уже не могли задерживать президента. Они вошли в столовую, еще не зная, что именно увидят на мониторе. Все происходило как в замедленной съемке. Блеск вспышек фотокамер, пока президент подходит к возвышению, его пальцы касаются клавиатуры и набирают первый твит. Эв смотрел на Биза, который не понимал, что произойдет дальше. Заработает ли сайт? Произойдет ли самый страшный из возможных провалов для компании, который породит медиавзрыв от Сан-Франциско до Санкт-Петербурга, и все объявят Twitter выдумкой?
Но тут вмешалось Провидение.
– Мы поднялись! – прокричал админ и откинулся на кресле, посмотрев на Голдмэна. Вздох облегчения пронесся по комнате.
«Всем привет, – медленно по-русски напечатал президент Медведев на Макинтоше, стоявшем на возвышении. – Я в Twitter, и это мой первый твит».
У Эва в руках был микрофон. Он рассказывал сотрудникам и журналистам, что происходит. Когда Медведев нажал кнопку «отправить», то посмотрел на монитор перед собой и улыбнулся. Затем поднял большой палец левой руки, как мальчишка, который решил сложную задачку. Биз стоял чуть позади, засунув руки в карманы джинсов, и улыбнулся, когда в его очках появилось отражение монитора.
– Матерь Божья, – прошептал он Эву, когда президент отошел, чтобы поговорить с мэром Ньюсомом. – А ведь как близко.
Дверь в квартиру Джека распахнулась, и вошел Дик. Он прошел по коридору на кухню, из которой открывался вид на гостиную, повернул за угол и направился к холодильнику. Потянул ручку на себя, заглянул внутрь и покачал головой:
– Как я и предполагал, – сказал он с улыбкой, отведя взгляд от холодильника. – Пустота, если не считать пары бутылок пива и воды. Обычный холостяцкий набор, всё ясно.
Джек рассмеялся. Дик повернулся и устремился в комнату, служившую гостиной и столовой одновременно. Обменялся рукопожатием с Фентоном и еще несколькими присутствующими, включая внешнего консультанта по пиару (Фентон нанял его для преодоления возможных проблем в публичном пространстве, которые могли возникнуть по результатам предстоящей беседы).
Шутки прекратились, завязался серьезный разговор.
Это была вторая из тайных встреч, прошедших в квартире Джека в «Минт Плаза» летом 2010 года. Прошло уже несколько месяцев с того момента, как Джек начал убеждать членов совета и топ-менеджеров Twitter в том, что пришла очередь Эва уходить с поста CEO.
Джеку не составило проблем убедить Фентона в том, что Эв – не тот человек, который должен управлять компанией. Фентон с первого дня с удовольствием жевал лапшу, которую изготавливал Джек. Но убедить остальных членов cовета оказалось гораздо сложнее. Однако жалобы Эббота, Али и других топ-менеджеров на последние управленческие векторы Эва, едва не случившийся конфуз с российским президентом, черепашья скорость, с которой Эв принимал решения, и его настойчивость в приеме на работу друзей развернули общее течение в обратную сторону.
Убедившись, что ему удалось донести необходимые мысли до ушей необходимых людей, Джек провел всё лето, перемещая фигуры по полю в шахматной партии против своего извечного соперника. Эв даже не предполагал, что такая партия имеет место. Тайные встречи на квартире Джека, в кафе «Блю Батл» или в офисе Square? Эв и не догадывался о них.
Когда почти полтора года назад Джек уходил из компании, Фред и Биджан считали, что Эв и есть тот человек, который должен управлять Twitter. Эв быстро и сам себя в этом убедил. Но теперь, когда появились доходы, когда с бешеным ростом Twitter в 2009 году возник новый комплекс проблем, первые инвесторы стали задумываться, может ли Эв вывести Twitter на новый уровень, сделать компанию по-настоящему прибыльной, а затем – если всё пойдет по плану – публичной. Их опасения многократно усилились, когда Джек стал нашептывать им на ухо, что с Эвом во главе они могут потерять сотни миллионов инвестиционных средств.
Разумеется, у Эва не было ни единого шанса развеять чьи-либо страхи. По его сведениям, в Twitter всё прекрасно. Каждую неделю он встречался с Кэмпбеллом, выслушивал его бурные, зажигательные, ободряющие речи.
– Ты делаешь офигенно классную работу, – громыхал Кэмпбелл. Он появлялся также на заседаниях совета и слушал доклады Эва о текущем положении дел в компании. После окончания выступлений тренер громко хлопал, обнимал ученика, еще раз объявлял всем присутствующим, что Эв «делает офигенно классную работу», и просил их поаплодировать (чего, конечно, никогда раньше не делали). А затем, когда Эв выходил из комнаты, гордый похвалой учителя, Кэмпбелл орал:
