государь России удовлетворился тем, что ему сообщил светлейший князь, и утвердил передачу города-крепости и порта Штеттина Пруссии. Но при этом Петр I предупредил ее короля Фридриха-Вильгельма и владетеля немецкой Голштинии, чтобы они оставили свои намерения воевать с Данией за померанские земли, принадлежавшие ранее Швеции.
После овладения Штеттином генерал-фельдмаршал А.Д. Меншиков решил победно возвратиться в Россию, в ее северную столицу Санкт-Петербург, который продолжал расстраиваться. Длительная болезнь легких не позволила ему лично участвовать в последующих событиях Северной войны, которая клонилась к своему логическому завершению. Он больше не командовал войсками, если не считать столичного гарнизона.
На обратном пути «из Европы» в российские пределы самовластный полководец А.Д. Меншиков во главе 20 тысяч русских войск взыскал с портового города-крепости Данцига 300 тысяч гульденов военной контрибуции. В Санкт-Петербург он возвратился в феврале 1714 года. С этого времени заканчивается его полководческая карьера и начинается карьера государственного политика-царедворца.
Александр Данилович оставался санкт-петербургским губернатором, ведал городским строительством. Он следил за постройкой кораблей для Балтийского флота, любимого детища Петра Великого, отвечал за комплектование его матросами и офицерами, снабжением всем необходимым.
В 1716 году по царскому указу начал строительство в Ревеле гавани для военных кораблей, откуда они могли выходить прямо в открытую Балтику, а не через Финский залив, который в случае войны можно было блокировать. Уже одно это делало прочной морскую силу России на отвоеванных и завоеванных берегах Балтийского моря.
Светлейший князь Ижорский следил за строительством дворцов, домов горожан разных сословий, пороховых погребов, строительством набережных на Неве, устройством городских дорог и прочего не только в самой столице, но и в Петергофе, Кронштадте. Иначе говоря, он опытной рукой руководил столичной строительной «программой», в чем, скажем прямо, преуспевал. Александр Данилович любил и умел строить все, что было угодно самодержавному государю.
Являлся президентом Военной коллегии, то есть фактическим военным министром. Занимался управлением всеми военными делами. Хорошо знал и армию, и флот. О том, что петровский фаворит А.Д. Меншиков внес весомый вклад в усиление военной мощи государства Российского, спорить историкам и сегодня не приходится.
Отойдя от дел военных и поселившись на берегах Невы, светлейший князь Ижорский с 1716 по 1720 год (а также в 1726 и 1727 годах) вел дневник, известный как «Повседневные записки делам князя А.Д. Меншикова». Это интересный документальный источник той эпохи, позволяющий судить о жизни и трудах первого вельможи петровской России. Записи делались, к примеру, такого рода:
«В 3 день (апреля 1716 года) в 7-м часу пополуночи его светлость, отслушав заутреню, убрався, слушал литургию, куды прибыли его величество государыня царица Параскевия Феодоровна и государыни царевны, его высочество государь царевич, сенатор князь Долгорукой, сенатор граф Апраксин, граф Мусин-Пушкин, сенатор Стрешнев, граф Матвеев и прочие знатные особы. По отпении литургии кушали у его светлости, по кушанье довольно бавясь напитками и прочим, в 3-м часу пополудни изволили купно ехать на заклад нового корабля, которой будет в 90 пушек, и, оной заложа, за здоровье довольно веселясь, для которого с Адмиралтейства стреляли из нескольких пушек, и разъехались. Его светлость, прибыв в дом свой, отшел в свои покои»…
«В 23 день (апреля того же года) изволил продолжатца во отправлении почты к его царскому величеству и прочей заморской, и кушал в своей особе. По кушанье изволил быть в доме царского величества, и в Адмиралтействе, и у прочих работ. И прибыв в свой дом, отшел в свои покои»…
В 14 день (августа того же года)… его светлость в 7-м часу пополуночи встав, и убрався, изволил отправлять ардинальные дела, к тому прибыли господа вице-губернатор Клокочев, генерал-ревизор господин Зотов и другие, нововыезжие ис Франции иноземцы, а имянно архитектор Леблон с товарыщи, и по довольных розговорех оные разошлись…»
…Факт остается фактом. После Полтавы полководческий образ генерал-фельдмаршала А.Д. Меншикова для отечественной истории стал меняться не в самую лучшую сторону. Он превращается в самого знаменитого казнокрада петровского времени. Им стали присваиваться земли литовских и польских вельмож, воевавших против России. Это вызвало огромный поток всевозможных жалоб, и дипломатам России в европейских столицах приходилось работать не в самой лучшей для себя обстановке.
После возвращения из Померании фавор Александра Даниловича у царя пошатнулся, и «весьма изрядно»: были выявлены факты хищений и казнокрадства, носившие большие размеры в денежном исчислении. Но после «жестокого наказания» (возвращения части награбленного в государственную казну и обиженным людям) царская милость в немалой степени была ему возвращена: Петр I известен своей отходчивостью, особенно под влиянием супруги, царицы, а затем императрицы Екатерины I.
После такой опалы светлейший князь Ижорский продолжал выполнять ответственные поручения государя. Так, в 1719 году он занимался усилением морской крепости Кронштадт ввиду ожидавшегося нападения английской эскадры адмирала Норриса на Санкт-Петербург. Тогда обострение отношений России и Англии, поддерживавшей Швецию, грозило перерасти в открытую войну сперва на море, а потом и на завоеванных Россией берегах Балтики. Не исключая, разумеется, и новую столицу.
Когда в 1720 году потребовалось увеличить численность русской армии, генерал-фельдмаршал с большим знанием дела собирал новые кавалерийские полки на Украине. К слову говоря, выполнение всех важнейших решений Военной коллегии, утверждаемых государем, он старался контролировать лично, умело и быстро решая возникающие проблемы.
Время шло. Царь Петр I, а затем всероссийский император Петр Великий стал охладевать к своему любимцу все больше и больше: его жестоко уязвляли и обижали откровенные грабительские деяния человека, которого он поднял «из грязи в князи», да еще с титулом светлейшего князя. Государь знал о злоупотреблениях Меншикова, но предпочитал на многое закрывать глаза. При этом он говорил:
«Он мне и впредь нужен, может еще сугубо заслужить оное…»
Между ними стала утрачиваться прежняя доверчивость и близость. Меншиков лишается должности президента Военной коллегии. Однако смерть самодержавного монарха помешала их полному разрыву стать историческим фактом.
Заслуги А.Д. Меншикова в длительной Северной войне общеизвестны, хотя порой и вызывают у исследователей сомнения. Здесь достойны внимания слова историка-белоэмигранта А.А. Керсновского:
«Из сподвижников Петра первое место должно быть по справедливости отведено Меншикову – творцу и настоящему гроссмейстеру русской кавалерии – кентавров Калиша, Лесной, Полтавы и Переволочны. Ему не раз вверялась армия, и каждый раз он блестяще оправдывал доверие Царя.
Как кавалерийский начальник, предводитель конной армии, этот деятель гораздо крупный, чем Зейдлиц, Мюрат, Стюарт и Шеридан, и смело может быть сравнен с Румянцевым и Врангелем».
По царскому поручению Меншиков заключил две штрафные конвенции с торговыми портовыми городами Гамбургом и Любеком. Они обязывались заплатить российской казне за торговлю со шведами 233
