В статье «Поезд дирижаблей» выдвигалась оригинальная и технически плодотворная мысль о применении своеобразных составов из дирижаблей, причем ведущий должен был иметь мощную винтомоторную группу, а «прицепные» дирижабли — более слабые двигатели, используемые лишь при маневрировании в воздухе.
Важным событием этих лет было издание двух томов избранных сочинений Циолковского. Первый том под редакцией инженера Латынина и Раппопорта был посвящен цельнометаллическому дирижаблю, второй — под редакцией Ф. Цандера — реактивным летательным аппаратам: космической ракете, реактивному аэроплану, полу-реактивному стратоплану и т. д.
Практические работы по реализации идей Циолковского шли, между тем, полным ходом.
К 1935 году в разгаре была постройка огромной модели дирижабля Циолковского; сделанная из листовой нержавеющей гофрированной стали толщиной в 0,1 миллиметра. Модель имела объем в 1 000 кубических метров при длине, равной почти 45 метрам, и наибольшем диаметре (в выполненном виде) в 7,2 метра. По своим размерам она, таким образом, была больше построенных и в свое время совершавших полеты малых дирижаблей Сантос-Дюмона во Франции, Нобиле в Италии и некоторых других конструкторов.
Модель проектировалась и строилась под непосредственным наблюдением и руководством К. Э. Циолковского и предназначалась для многочисленных испытаний, которые должны были предшествовать окончательному оформлению рабочего проекта настоящего дирижабля объемом около 8 тысяч кубических метров из гофрированной нержавеющей стали.
К ученому в Калугу зачастили инженеры завода, где производилась эта работа. Циолковский был бодр и вел долгие и оживленные беседы с инженерами, обещал приехать сам на испытание модели.
В области конструкции реактивных аппаратов Циолковскому также удалось притти к новым идеям, которые, по его мнению, упрощали задачу полета в межпланетное пространство и значительно приближали его осуществление. В своей статье «Только ли фантазия», помещенной в «Комсомольской правде» от 23 июля 1935 года, Циолковский писал по этому поводу:
«Чем больше я работал, тем больше находил разные трудности и препятствия. До последнего времени я предполагал, что нужны сотни лет для осуществления полетов с астрономической скоростью (8—17 километров в секунду). Это подтверждалось теми слабыми результатами, которые получены у нас и за границей. Но непрерывная работа в последнее время поколебала эти мои пессимистические взгляды: найдены приемы, которые дадут изумительные результаты уже через десятки лет (разрядка наша. — Б. В.). Внимание, которое уделяет наше советское правительство развитию индустрии в СССР и всякого рода научным исследованиям, надеюсь, оправдает и утвердит эту мою надежду».
ГЛАВА XIII
СМЕРТЬ ЦИОЛКОВСКОГО
Однако ни увидеть последнюю большую модель своего дирижабля, ни разработать подробнее новые мысли о ракетоплавании Циолковскому уже не привелось.
Во второй половине 1935 года у Константина Эдуардовича появилось желудочно-кишечное заболевание, причем скоро обнаружились весьма тревожные симптомы.
Повторное исследование больного подтвердило самые мрачные предположения: у него оказалась злокачественная опухоль в области желудка. К Циолковскому были направлены лучшие врачи. Больной мужественно преодолевал страдания. Но положение все ухудшалось. Хотя врачи, разумеется, скрывали от Константина Эдуардовича истинный характер болезни, он понимал, что трагическая развязка близка. 13 сентября ученый отправил свое известное письмо товарищу Сталину:
«МОСКВА, ЦК ВКП(б) - вождю народа ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ.
Мудрейший вождь и друг всех трудящихся, товарищ Сталин!
Всю свою жизнь я мечтал своими трудами хоть немного продвинуть человечество вперед. До революции моя мечта не могла осуществиться.
Лишь Октябрь принес признание трудам самоучки; лишь Советская власть и партия Ленина—Сталина оказали мне действенную помощь. Я почувствовал любовь народных масс, и это давало мне силы продолжать работу, уже будучи больным. Однако сейчас болезнь не дает закончить начатого дела.
Все свои труды по авиации, ракетоплаванию и межпланетным сообщениям передаю партии большевиков и Советской власти — подлинным руководителям прогресса человеческой культуры. Уверен, что они успешно закончат эти труды.
Всей душой и мыслями Ваш,
с последним искренним приветом всегда Ваш
К. Циолковский».
Необычайную радость испытал больной, читая полученный им 17 сентября ответ товарища Сталина:
«ЗНАМЕНИТОМУ ДЕЯТЕЛЮ НАУКИ ТОВ. К. Э. ЦИОЛКОВСКОМУ.
Примите мою благодарность за письмо, полное доверия к партии большевиков и советской власти.
Желаю Вам здоровья и дальнейшей плодотворной работы на пользу трудящихся.
Жму Вашу руку.
И. Сталин».
Модель цельнометаллического дирижабля Циолковского объемом в 1 000 кубометров.
В этот день с утра состояние Константина Эдуардовича немного улучшилось. Он стал бодрее, разговаривал, выпил немного воды.
Ознакомившись с телеграммой товарища Сталина, он тут же продиктовал свой ответ:
«МОСКВА. ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ.
Прочитал Вашу теплую телеграмму. Чувствую, что сегодня не умру. Уверен, знаю — советские дирижабли будут лучшими в мире.
Благодарю, товарищ Сталин».
Затем он собственноручно приписал к телеграмме следующие слова:
«Нет меры благодарности.
К. Циолковский».
Врачи установили у постели больного круглосуточное дежурство.
Вся страна напряженно следила за ежедневными сообщениями газет о ходе болезни знаменитого ученого.
17 сентября Константину Эдуардовичу исполнилось семьдесят восемь лет. В адрес Циолковского поступало ежедневно множество приветственных писем и телеграмм со всех концов страны.
Больной находился все время в полном сознании.
Около полуночи 19 сентября 1935 года радио и телеграф разнесли по всей стране печальное сообщение: в 22 часа 34 минуты Константина Эдуардовича Циолковского не стало...
Похороны Циолковского (1935).
Правительство объявило о ряде мероприятий по увековечению его памяти. Для организации похорон К. Э. Циолковского, которые были приняты на счет государства, назначалась специальная комиссия. Имя покойного ученого присваивалось Дирижаблестроительному учебному комбинату в Тушине, подготовляющему инженеров-дирижаблистов. Там же учреждались две стипендии имени К. Э. Циолковского. В Главном управлении Гражданского воздушного флота учреждалась ежегодная премия его имени в размере 5 тысяч рублей за лучшие научно-исследовательские и научно-экспериментальные работы в области воздухоплавания. Все печатные труды и рукописи Циолковского передавались Аэрофлоту для издания собрания сочинений ученого. Вдове Циолковского назначалась пожизненная пенсия.
