Играющий тренер кончается как игрок, но вместе с тем еще не начинается как спортивный наставник. Провести занятие в полном объеме, да еще по собственным планам он не может, не умеет, у него не хватает специальных знаний, да и времени на подготовку таких планов у него нет. Отсутствуют, понятно, и нужные навыки. Да и не появятся эти знания, которые требуются для квалифицированной работы с командой мастеров, пока не проработает он несколько лет, пока не продумает все, не выстрадает, не обожжется на неудачах, промахах, ошибках.
Такой хоккеист может провести отдельную часть урока, несколько занятий, а дальше: чем заполнить вакуум? Как станет он готовить команду, своих партнеров, которые знают порой не меньше его?
Но если речь идет только об одном занятии, то при чем здесь играющий тренер? Я могу поручить упражнение или несколько упражнений своим самым опытным хоккеистам, таким, как Виктор Жлуктов, а могу доверить занятие и более молодому игроку, например, Вячеславу Фетисову или Игорю Ларионову. Они тоже знают, как провести эту часть занятия, тоже хорошо знают набор упражнений. Здесь сложности никакой нет: тренер сказал спортсмену, что надо сделать, и тот сделает все как надо, если тренируется в команде не первую неделю. В общей схеме тренировок многое, понятно, повторяется и потому хорошо знакомо игрокам.
Лишь в одном варианте возможно, по моим представлениям, совмещение «должностей»: если спортсмен стал тренером, имеет минимальную практику, какое-то время уже работает, но все еще в силах играть. Речь, разумеется, может идти только о команде низшей лиги, команде, выступающей не во всесоюзном, а в республиканском или в городском чемпионате, или в клубе за рубежом, где класс хоккея такой, что позволяет нашему ветерану выходить на лед, где тренер и на площадке не испортит общей картины действий команды, которую ему доверили опекать.
Читал много об играющих тренерах. Статьи, интервью, даже книги. Все помню. Не помню только одного — имени тренера, добившегося успеха.
«Диктатор» или «демократ»!
В своей команде во всех спорах и дискуссиях с игроками неизменно требую одного: докажите, убедите фактами. Только фактами, а не ссылками на авторитеты, цитаты, на мнение большинства. Только факты, только реальность, неопровержимая и убедительная, весомы для меня.
Принцип доказательности особенно важен, когда речь идет о команде. Хоккеист, споря со мной, исходит из собственных оценок, пристрастий, интересов. В основе его позиций — индивидуальная психология, а тренер призван учитывать психологию и интересы коллектива.
Жизнь большой спортивной команды определяется в решающей мере стилем руководства человека, ее возглавляющего. Умением руководителя потребовать исполнения своих решений.
Какой стиль руководства со стороны тренера предпочтительнее? Авторитарный? Демократический?
Размышляю об этом, с интересом читаю, что пишут тренеры, специалисты, работающие в других областях.
Крупнейший советский хирург, лауреат Ленинской премии Николай Михайлович Амосов — один из самых интересных для меня авторов. В журнале «Наука и жизнь» летом 1983 года публиковались отрывки из его новой книги. Это «Книга о счастье и несчастьях».
Сделал такую выписку:
«Руководитель крупной хирургической клиники — всегда диктатор. Если он размазня, то и клиники нет. Единоначалие и дисциплина, как на войне.
Поэтому я могу объективно критиковать подчиненных и выставлять им всякие баллы. Если мой тон категоричен, то никто и не возразит. Пошепчутся, понегодуют — и все. И о смерти своего больного могу сказать: болезнь или помощники виноваты. Но беда в том, что я вполне могу остаться в убеждении, что все правильно, а я такой хороший. Природа человеческая коварна. Важно не пропустить опасной границы.
Поэтому кроме честной самокритики (критики снизу ожидать нельзя) заведен у меня еще один метод контроля.
Он называется примитивно. «Голосование». Прямое, тайное и равное.
Суть вот в чем. Аня, мой секретарь, печатает бюллетени. В столбце перечислены заведующие отделениями и лабораториями, всего двенадцать. Нужно оценить их соответствие с должностью, «по личным качествам» и «по рабочим». Против каждой фамилии голосующий может поставить оценку: «да» (значит «плюс»), «нет» («минус») и «ноль» («не знаю», «не могу оценить»).
На утренней конференции без предупреждения раздают бюллетени всем врачам и научным сотрудникам, их у нас около семидесяти. Объясняю правила процедуры.
— Тайна гарантируется. Результаты объявляться не будут. Каждый заинтересованный может подойти ко мне и спросить, как его оценили. Если хочет.
Проголосовать нужно в течение дня, обдумывать не спеша. Ящик, заклеенный пластырем, стоит в приемной.
Каждый раз я с трепетом перебираю листочки и считаю свои плюсы, минусы и нули… И первый, и второй, и третий годы.
До сих пор каждый раз вздыхал с облегчением: пронесло!
В самом деле, у меня устойчивые хорошие показатели. По деловым качествам — два-три минуса, по личным — пять-семь. Пять или десять процентов осуждающих или даже ненавидящих — это совсем немного. Учтите мое диктаторское положение: требовать без всяких скидок и не всегда деликатно. Очень рекомендую голосование всем руководителям. Надежная обратная связь. И безопасная: можно умолчать о результатах.)»
Но это — опыт врача.
А что считают тренеры?
Ханс Меркель из ФРГ, работавший с разными европейскими клубами, утверждает: «Тренер всегда прав».
Энцо Беарзот, наставник сборной Италии, выигравшей в 1982 году чемпионат мира по футболу, говорит, что разговаривать с игроками следует на их языке: с интеллигентными — интеллигентно, с примитивными — примитивно.
Определил для себя линию отношений с командой, с игроками. Руководство должно быть жестким, но подразумеваю при этом внимательнейшее отношение к каждому хоккеисту, к каждому члену нашего коллектива. Равные и ровные отношения со всеми: заслуги и титулы чемпионов здесь ни при чем. Ни в коем случае не заискивать перед лидерами, — это ведет к обоюдному поражению: и ведущих мастеров, и тренера.
А думаю ли я о том, что ветераны ЦСКА должны стать тренерами? Ведь ради приобщения ветеранов к труду спортивного наставника и была изобретена должность играющего тренера.
Но если в семье два инженера, настаивают ли родители на том, чтобы их сын или дочь тоже непременно стали инженерами? А не пианистом, врачом, военнослужащим? Так же и в хоккее. Если кто-то заинтересуется моим делом, то, честное слово, расскажу все, что знаю, покажу все, что умею. Никаких тайн не будет, ничего не утаю. Но вводить должность играющего тренера… Первоклассная команда — не учебный класс для начинающего тренера, пусть даже и был он выдающимся спортсменом.
