там была «в реквизите».
У Пьянковой этой провинциальных комплексов нет, к сожалению. Она в своем фильме спокойно сидит голая, причем такая, какой ее видят, а не как она себя представляет. Известно немало таких «провинциалок» с комплексами, как Елена Майорова. К примеру, Джулия Робертс никогда не снимается обнаженной. «Я работаю в художественном кино, а не в документальном», — говорит она.
В октябре 1997 года Сергей Шерстюк напишет: «Леночка, знаешь, за что я не люблю тех, кто лежал в сумасшедшем доме? За то, что они оттуда вышли. Минут десять назад я узнал, что «N» (Пьянкова. — Н.Р.) лежала в нем дважды. И она посмела тебя снимать. Тебя, которая убила бы всех в дурке, чтобы убили тебя. Эти из дурки вышли, чтобы убивать тебя, вышли, чтобы святую сделать сумасшедшей. Рожи этих дьяволов что ни день вселяются в нас, но ты — жалостливая к ним вопреки мне и назло — их не просто щадила, ты любила в них своих убийц. Их нельзя держать ни в доме, ни в кино. Мы с ними никогда больше не встретимся. Блаженные и советские сумасшедшие не имеют друг к другу никакого отношения. Нас с тобой — просто-напросто — убили».
Блаженные?.. Такие яркие, талантливые, амбициозные?.. А почему нет. Достоевский мог бы их так назвать. Слишком открытые мишени.
В отчаяньи, потерянности, обиде они хватались друг за друга, за соломинку, за Бога… Лена познакомилась на съемках «Макарова» с ассистенткой Мариной, очень набожной девушкой. В Москве Марина уйдет в монастырь, а Лену уговорит креститься. Лена готовилась, как к премьере. Рубашку крестильную купила, крестик. Марина стала крестной матерью, отцом — Вячеслав Жолобов. Все произошло в храме недалеко от Даниловского монастыря. Шерстюк заказал столик в «Пекине» для небольшого торжества. Елена ходила в церковь, временами бежала, особенно во время работы над образом Глафиры в «На ножах». Она многое узнала о религии, вере, но настоящее впечатление на нее произвела, пожалуй, лишь теория греха и наказания за него. Она боялась. Говорила, что бог ее накажет за роман с Олегом Васильковым. Но слишком откровенные погружения в религию ее со временем стали раздражать в других людях. Она была отличница. Религия — это не строгая теория. Вера — другое, но о ней никто никому ничего не расскажет. Это слишком личное. Она называла себя православной, но, может, ей и этот путь казался недостаточно прямым и свободным? Может, она и от Него не ждала больше помощи? Ведь она так страдала, любила, жалела, отдавала душу делу, людям. Она ждала, чтобы ей кто-то, наконец, поставил пятерку. Но все свои пятерки она получила в школе.
Елена Майорова была трагической личностью в жизни, и очень многое потеряли те режиссеры, которые не успели ее рассмотреть. А сколько потеряло кино… «Она сыграла мало трагических ролей, — говорит режиссер Александр Орлов, — хотя имела для этого все основания. Только такое искусство может действительно считаться высоким. Только трагическая актриса способна увести за собой зрителя. Потому трагедия нынче и не существует, что нет актеров, амплуа вымерло. Подлинного ожога со сцены нет…»
Что требуется от актрисы, чтобы зритель ощутил ожог со сцены, экрана?
Из интервью Елены Майоровой Ксении Лариной на «Эхо Москвы» за два месяца до гибели:
«— Бывает, когда было какое-то просветление в каком-то спектакле, и ты почувствовала, что ты полетела… а как потом повторить?
— Вспоминать — это глупости. Это нельзя. Второй спектакль пытаешься повторить, а третий уже заново рожай.
— От чего это зависит?
— Ой, даже не знаю, как это было. То ли я была больная, у меня температура была повышенная, и вдруг я чувствую, что растворилась в воздухе полностью. В «Амадее», когда мы играли. И из меня какой-то юмор шел, там можно было импровизировать и словесно немножко. И где-то что-то, и несколько раз у меня так было… Это и есть вдохновение, вероятно. Когда не ты, а тобой движет какой-то образ. Но это тоже неправильно. Ведь ты контролируешь себя, ты же не сумасшедшая. Если ты отдался полностью и стал полностью Машей и Дашей, то ты сумасшедший.
Ты сыграешь только один раз в жизни своей, и после этого тебя утащат санитары. А тут ты себя контролируешь всегда, присутствуешь рядом сам, ты все понимаешь, например, очень сильные эмоции я испытываю в «Тойбеле». Меня разрывает на части. Но в этот момент я вижу — вот партнеры, вот Невинный, Шкаликов… Что это за феномен, я не знаю, как сказать. Игра это или не игра?»
В кино у нее не бывало двух одинаковых дублей. У нее практически не было неудачных дублей. Режиссеры мучились, выбирая лучший при монтаже. Игра это или не игра?..
Друг Елены Майоровой Евгений Миронов рассказывает о ней много и светло. Она таким человеком осталась для него — очень светлым, открытым. «Легче человека я не знал». Во время гастролей «Орестеи» Лена много рассказывала ему и Татьяне Догилевой о своей жизни. «Это была очень тяжелая жизнь, но рассказывала она обо всем просто». Однажды в Сицилии после спектакля с труппой пришел познакомиться сицилийский мафиози. В белом костюме, белой шляпе, с нагловатой повадкой хозяина жизни. Лена подошла к нему в своем белоснежном платье богини Афины, и гордый авторитет оторопел, растаял. Как будто на самом деле богиню увидел. Итальянцы ведь очень суеверны, даже мафиози. «Она была проста, — говорит Евгений Миронов. — Она была проста, как царица». Чудесное выражение. Точное. Только человек, который по-настоящему любил и понимал душу Елены Майоровой, мог найти такие слова. Он говорит о любви Елены и Сергея. Они были все время друг в друга влюблены. Они так бросались друг к другу, в разлуке постоянно говорили друг о друге… За неделю до 23 августа Татьяна Догилева и Евгений Миронов купили арбуз и пришли к Лене. Это был замечательный вечер, не могли наговориться, шутили, смеялись. Вышли, и Татьяна Догилева сказала: «Вроде бы она отошла». Оказывается, она организовала этот визит, потому что Лена была очень печальной, стала замыкаться в себе. «Я до сих пор не могу себя простить за то, что совсем ничего не почувствовал. Совсем ничего такого, — говорит Миронов. — Может, она и летает где-то здесь… Она же богиня Афина. Но это так тяжело. Так тяжело».
Я иногда встречала Лену Майорову. Знакомы не были, как актрису я ее знала очень плохо. МХАТ тогда не очень принимала. В кино видела ее, в основном, в эпизодах. Но была уверена,
