Неожиданно из тумана возникла тёмная расплывчатая масса, она неслась навстречу и прояснялась с устрашающей скоростью. Однако в самый последний миг Чкалов успел отвернуть в сторону. Отвесная скала возвышенности, вздымавшейся за облака, промелькнула рядом.
Но из дождливого сумрака выскочила новая скала.
— Давай обратно к проливу! — громко выкрикнул Байдуков на ухо Чкалову. — Здесь мы угробимся…
Он безостановочно передавал в эфир радиосигналы.
— Что сообщает Николаевск? — не оборачиваясь, спросил Чкалов.
— Молчит.
— Тогда я ложусь курсом…
Но Байдуков, услышавший в наушники что-то важное, жестом прервал его. Из эфира долетали обрывки слов, они передавались непрерывно:
«…Приказываю прекратить полёт… сесть при первой возможности… Орджоникидзе… Приказываю прекратить полёт… сесть…»
Байдуков, не снимая наушников, доложил командиру экипажа о полученном из Москвы приказе. «Сесть. Но куда? — размышлял Чкалов, разворачиваясь в обратную сторону, к Татарскому проливу. — На материке в такую погоду не сядем. Лететь на Сахалин?..»
Горизонт быстро темнел, приближалась ночь. Туман стал реже, и они увидели под собой огоньки и песчаную отмель неизвестного узкого островка. Беляков быстро разыскал на карте точку, под ней было обозначено название островка.
— Залив Счастья. Остров Удд, — сообщил он Чкалову.
— Да, на материк нам уже не пробиться.
— До сих пор залив Счастья спасал от шторма моряков, — кивнул вниз Беляков, — теперь ему придется выручать и летчиков!
— Будем садиться здесь, — сказал Чкалов, — но прежде поищем куда.
Рисковать машиной после такого напряжённого перелета Чкалов не имел права. Ещё и ещё раз пересекали они остров в разных направлениях, высматривая подходящее для посадки место. Кружившийся над крышами огромный незнакомый самолет всполошил всё небольшое население островка. Несколько человек, выбежав из домиков, сгрудились на пустыре, как раз облюбованном Чкаловым для посадки. Самолет кружился над ними, с рёвом проносился над их головами, но жители островка, вероятно, не понимали намерений летчиков и, подняв вверх головы, с любопытством следили за самолетом. А сумерки всё сгущались.
Байдуков написал записку с предупреждением, что самолет сейчас будет садиться, вложил её в жестяную коробку с широкой лентой и сбросил вымпел на землю. Двое из толпы подбежали и подняли вымпел. Их внимание привлекла яркая лента, о том же, чтобы открыть коробочку, они не догадывались.
Положение создавалось трудное.
Наступала ночь.
— Выпускай шасси! — хрипло скомандовал Чкалов. — Я им объясню по-другому.
Байдуков включил рубильник на выпуск: колеса встали на место. Самолет развернулся на посадку. Обороты сбавлены. Всё ниже и ниже планирует самолет, левую руку Валерий Павлович на всякий случай не снимает с сектора газа. Вот понеслась мимо мокрая песчаная коса, колеса едва коснулись грунта. И вдруг истошный голос Байдукова:
— Овраг!
Но Чкалов и сам заметил опасность. Самолёт взмыл над оврагом, преодолевая последнее препятствие, и Чкалов мастерски посадил машину на мокрый и вязкий грунт. Мотор выключен. Их поразила оглушающая тишина. Они помолчали. Затем Беляков открыл задний люк, и они по очереди спрыгнули на землю. Эх, как хорошо на земле! Колеса машины глубоко увязли в песок. Осмотрев шасси, Валерий Павлович, раскинув руки, устало облокотился о кромку крыла рядом с Байдуковым и блаженно закрыл глаза. В голове продолжал звучать неугомонный гул мотора.
Тяжело передвигаясь в мокрых унтах, они принялись швартовать самолёт к земле. Из темноты появились люди, их движения настороженны. Некоторые с ружьями.
— Откуда прилетели? — спрашивает один бородатый.
— Прилетели из Москвы, — отвечает Чкалов.
Люди недоверчиво переглядываются. Среди них русские и нивхи — низкорослые, в зипунах, с длинными заплетёнными косами. На островке живут рыбаки и охотники.
Наладив антенну, Байдуков передал в эфир сообщение о благополучной посадке. Захватив с собой документы и мешок с аварийным продовольствием, они зашагали по грязи к приветливым огонькам поселка.
Их ведут на постой в самую большую избу, к начальнику лова, смелому рыбаку Тен Мен Лену. Хозяина нет дома. Гостей встречает хозяйка Фетинья Андреевна. В избе чисто. Горит керосиновая лампа. На столе — раскрытый букварь.
— Кто это занимается грамотой? — поинтересовался Валерий Павлович.
— Охотников обучаю и детишек ихних, — вытирая руки о фартук, смущённо ответила хозяйка.
— Это дело, — доброжелательно прогудел Валерий Павлович, знакомясь с хозяйкой.
— А я, грешная, подумала: уж не чужой ли самолет к нам залетел. До границы-то от нас рукой подать. Буквы иностранные на крыльях меня с толку сбили, — говорила хозяйка, раздувая самовар.
О том, что три рыбака, на всякий случай, были посланы на ту сторону залива, к пограничникам, она помалкивала. Всё это выяснилось потом, когда на остров прибыли моряки сторожевого катера.
На столе, застланном вышитой скатертью, появилось угощение: шоколад, галеты, фрукты, консервы. Зашумел самовар. За столом завязался оживлённый разговор.
— Ну, друзья, вы как хотите, а я спать, — заявил после ужина Валерий Павлович.
Тут же на полу они забрались в спальные мешки.
Снов не видел никто…
Утром 23 июля во всех газетах Советского Союза появилось правительственное сообщение:
«Беспосадочный дальний перелёт лётчиков Чкалова, Байдукова и Белякова.
Экипажу самолета АНТ-25 было дано задание: пролететь без посадки по маршруту Москва — Баренцево море — Земля Франца-Иосифа — мыс Челюскина до Петропавловска-на-Камчатке. В дальнейшем, при наличии благоприятных условий и погоды, самолёту следовать дальше по направлению Николаевск-на-Амуре — Чита.
Экипаж самолёта блестяще справился с поставленным заданием. Пробыв в воздухе пятьдесят шесть часов двадцать минут, самолёт покрыл расстояние в девять тысяч триста семьдесят четыре километра, из них восемь тысяч семьсот семьдесят четыре километра по заданному маршруту и шестьсот километров на обход циклонов в районе Северной Земли и Охотского моря.
В тринадцать часов сорок пять минут товарищ Чкалов с исключительным мужеством и мастерством, в сплошном густом тумане, совершил посадку западнее Николаевска-на-Амуре, на маленьком прибрежном островке Удд».
И уже во все концы земли летели телеграммы корреспондентов иностранных газет, сообщающих о смелом перелете трёх русских летчиков. Весь мир повторял имена героев.
