Я не планировала сделать платье с узкой талией, в котором могла бы ходить сама Скарлетт. Я решила, что мое платье будет длиной до пола, простым и ниспадающим, наподобие античной тоги. У соседки миссис Хаттон, которая умела хорошо шить, я заняла швейную машинку. Миссис Хаттон помогала мне с примерками, однако шила платье я сама. Вместо пояса я использовала ленту, которой подвязывают занавески.
У меня не было большого зеркала, в котором я могла бы увидеть себя в полный рост, но когда я в первый раз надела готовое платье, у меня было ощущение, что я создала шедевр.
«Ты выглядишь, как настоящая кинозвезда», — заметила Роз-Мари.
«Ого, вот это платье! — сказал Джим. — В нем ты точно не останешься незамеченной».
Джим отказался идти со мной на премьеру, заявив, что его не интересует кино. Он видел несколько вестернов, но всегда выходил из зала в середине фильма. Он говорил, что жизнь ковбоев в кино изображают совершенно неправильно. Его раздражали сцены, в которых ковбои поют у костерка после тяжелого рабочего дня или длинного перехода, что актеры в загонах для скота практикуют работу с лассо вместо того, чтобы чинить разваливающуюся ограду, а также чистые рубашки, белые шляпы и кожаные жилеты с бахромой на актерах, изображающих ковбоев. А больше всего его раздражало то, что ковбои в кино спрыгивают с крыши прямо в седло на спине лошади.
«Ну, вот это просто полная чушь», — говорил он.
«Конечно, чушь, — говорила я. — Но, представь, кто будет платить деньги, чтобы посмотреть на настоящего, грязного и вонючего ковбоя? Кино смотрят для того, чтобы забыть о реальности».
«Уверен, что гангстеры тоже недовольны тем, как их изображают в кино», — задумчиво произнес Джим.
Джим согласился быть моим шофером и отвезти меня на премьеру «Унесенных ветром». В вечер кинопоказа он привез меня в слегка побитом после инцидента с бруклинскими дамочками катафалке в Кингман. Когда мы подъехали, у входа в кинотеатр стояла толпа людей, наблюдавших, как на премьеру прибывают гости, разодетые в свои лучшие костюмы и наряды. Перед зданием стоял помощник шерифа Джонсон, регулируя движение автомобилей. Джим вышел из машины и открыл мне дверь. Я вышла на красный ковер и приветливо помахала всем собравшимся и помощнику шерифа Джонсону. В этот момент блеснула вспышка фотоаппарата.
Роз-Мари и маленький Джим на старом Баке
Я строго наказала Роз-Мари и маленькому Джиму не заводить друзей среди детей в школе, потому что если бы они это сделали, то их друзья могли бы ожидать от меня особого к ним отношения. Даже если мои дети не заводили друзей среди одноклассников, ученики, которые получают хорошие оценки, могли бы, опять же, ожидать от меня какого-то специального к ним отношения. «Я должна быть, как жена Цезаря, — говорила я своим детям, — выше любых подозрений».
Поблизости от нашего ранчо не было других детей, и наша жизнь была довольно замкнутой. Однако такое положение вещей нисколько не смущало ни Роз-Мари, ни маленького Джима. Я бы сказала, что брат и сестра были лучшими друзьями. В те дни, когда у них не было школьных занятий, после выполнения своих утренних обязанностей по дому они были свободны, как птицы. Им очень нравилось исследовать здания на территории ранчо. Однажды в старом чемодане в гараже они нашли пару старых корсетов из китового уса и пару недель носили их, не снимая. Они любили отправиться на старое индейское кладбище, на котором собирали наконечники стрел. Им нравилось плавать в пруду и купаться в поилках для лошадей, бросать на меткость в мишень перочинные ножи и трудиться в кузнице, нагревая куски металла. Однажды они сделали устройство, которое назвали «экспресс-вагон на колесах». Это было два соединенных осью колеса от телеги, к которым был приварен достающий до земли кусок железа. Дети затаскивали этот агрегат на вершину холма, садились на свисающий позади оси кусок железа и с визгом съезжали вниз.
Но больше всего они любили ездить верхом. Оба ребенка начали кататься на лошадях приблизительно в то время, когда научились ходить, поэтому держались в седле так же естественно и непринужденно, как индейцы. Англичане в благодарность Джиму за его работу на ранчо прислали Роз-Мари и маленькому Джиму небольшого шетлендского пони. Это животное оказалось, пожалуй, самым строптивым и несговорчивым существом на всем нашем ранчо и неизменно стремилось сбросить своего маленького наездника. Однако Роз-Мари нисколько не смущало недружелюбное поведение пони. Пони даже заходил под дерево с низкими ветками, чтобы Роз-Мари ударилась о ветки и упала.
Чаще всего Роз-Мари и маленький Джим катались на Сокс и Блейз — лошадях для состязаний на короткие дистанции. Они очень любили ездить наперегонки с поездом. По территории ранчо проходила железная дорога на Санта-Фе. Каждый день по этой дороге проходил поезд номер 215. Когда появлялся поезд, дети пускали лошадей галопом рядом с ним вдоль железнодорожных путей. Пассажиры высовывались из окна и махали маленьким всадникам, машинист давал гудок, и через некоторое время поезд обгонял их, чтобы потом исчезнуть за горизонтом.
Дети не обижались на то, что всегда проигрывали эту гонку, и возвращались с прогулки все потные и на взмыленных лошадях.
Жизнь детей на ранчо не обходилась без мелких травм. Они постоянно срывались и падали с деревьев, обдирались и ставили себе синяки, но мы с Джимом никогда не нянчились с ними и не переживали по поводу их слез. «Терпи, ковбой», — говорили мы им. Дети скатывали друг на друга с горы огромные валуны, на спор ели зерно для лошадей, стреляли друг в друга из рогаток и духовых ружей. Лошади наступали им на ноги, а коровы бросались на них, как на тореадоров во время корриды. Однажды маленький Джим купался в пруду, и его засосало в воронку. Его отец работал неподалеку на плотине и бросился в пруд, даже не сняв сапоги. Джим нырял пока не нащупал руку сына, высовывающуюся из грязевой воронки. Он вытащил маленького Джима, положил на берег и начал делать искусственное дыхание, надавливая на грудь сына до тех пор, пока из его рта не потекла вода, и он начал дышать.
Однажды летом, когда Роз-Мари только исполнилось восемь лет, мы ехали по бездорожью в пикапе. Нам надо было отвезти продукты Джиму и нескольким ковбоям, которые проверяли и чинили ограду с северной стороны ранчо. До этого несколько дней шел дождь, земля оказалась гораздо более влажной, чем я рассчитывала, и мы застряли в грязи. Мы попытались вытолкать автомобиль, но он стоял как вкопанный. Мне не улыбалась перспектива пятичасовой прогулки на испепеляющем солнце назад до дома, и я начала думать о том, что можно предпринять. Неподалеку я заметила небольшой табун диких лошадей.
