в мире, – приподняв подбородок и выпрямив спину, заявила детективам она. – Он прекрасный муж и отец. У нас очень теплые отношения с Мэттью. Мальчик сейчас в армии. В Калифорнии. На день рождения мы отослали ему немного денег в подарок.
Гэри и о родителях всегда заботился – каждый день заезжал к ним после работы, когда у Тома Риджуэя началась болезнь Альцгеймера. И этот дом, чересчур просторный для них двоих, они купили именно потому, что надеялись переселить родителей Гэри к себе. Ужасно жаль, что те так быстро умерли.
Ее спросили насчет их общей с Гэри любви к барахолкам и распродажам. Джудит, до того говорившая поспешно, словно убеждая саму себя, сделала паузу. Потом кивнула: да, они обожают такие места. А свалки? Ну, свалки, куда люди выбрасывают разный мусор? Джудит опешила: зачем им туда ездить? Нет, на свалках они не копаются. С чего бы?
Им нравятся кемпинги дорогого клуба «Лейжер Тайм Резорт». Чтобы путешествовать, они купили себе дом на колесах за двадцать две тысячи. Ездили по побережью штатов Вашингтон, Орегон, даже в Канаду.
Детективы решили сменить тему. Она знает, почему Гэри арестовали 16 ноября?
Да, знает. Он остановился закрыть заднее окно на пикапе. И тут полицейские набросились на него.
И за что же?
Гэри точно не сказал. Офицер, оформлявший в участке его документы, упоминал что-то о «склонении к проституции». Но это просто смешно. Ее муж таким не занимается. Конечно, есть всякие мужчины… они делают то, что… ну, не положено приличным людям. Наверное, Гэри по ошибке приняли за такого человека. Он очень дружелюбный и всегда улыбается. Обязательно здоровается, если кто-то на него посмотрит.
Она бы удивилась, узнав, что Гэри правда приставал к проституткам?
Ну конечно! Она сразу задалась бы вопросом, что делает не так.
А может, причина не в ней, а в ее муже? На это Джудит не нашлась что ответить. Она разнервничалась и с трудом сидела на месте. Их любимые плюшевые кресла с кружевными салфетками на подголовниках – как необычно видеть на них чужих людей, да еще из полиции! Джудит хотелось, чтобы детективы скорее ушли.
Но те не уходили – они начали расспрашивать про случай в 1987 году, о котором она давно забыла. Ну, когда Гэри якобы напал на какую-то девицу. Джудит помнила его очень смутно. Да, что-то было. Их дом и машины обыскали. Но ничего не нашли. Она тогда потеряла у мужа в пикапе браслет.
А он упоминал, что в начале восьмидесятых его застукали с проституткой?
Нет. И вообще, тогда они не были знакомы.
В каком-нибудь другом контексте он о проститутках упоминал? Как Гэри к ним относился?
Да никак. Они не говорили о них.
Каково его отношение к чернокожим? Латиносам? Филиппинцам?
Джудит ответила, что все люди равны. Ее поправили – так считает она. А ее муж? Он думает точно так же?
Опять она вся подобралась, напрягла шею и плечи.
– Он прекрасный человек, понимающий и добрый. Улыбчивый, душевный. Гэри не бывает злым – никогда.
Мэтт Хейни спросил про судебное слушание, на которое она ездила вместе с мужем. Какой ему присудили штраф?
Семьсот долларов.
Он его заплатил?
Да. Потому что разбирательство и адвокаты обошлись бы куда дороже. Но он ни в чем не виноват. Гэри ни к кому не приставал. Она, Джудит, целиком и полностью ему доверяет.
Настала очередь Сью Питерс задавать вопросы. Ей, женщине, удобнее было спрашивать про интимную жизнь. Что Джудит может сказать о Гэри как о любовнике?
Ну, секс нужен ему немного чаще, чем ей. Но он не настаивает и не принуждает жену. Порнофильмы? Они смотрели их раз или два. Просто из любопытства. Гэри принес с работы – кто-то из коллег ему дал. Нет, он не держал дома порножурналов. И связывать ее не предлагал. А насчет секса на природе – зачем это надо, когда дома есть удобная кровать? И в трейлере, кстати, тоже.
Снова вступил Мэтт Хейни: Гэри не собирал материалов по убийствам на Грин-Ривер?
Нет. Их собирала она. И хранила у себя в комоде под бельем.
Мэтт Хейни насторожился, и тут, как назло, громко зазвонил телефон. Джудит взяла трубку, коротко бросила «я занята» и дала отбой. Казалось, с начала их разговора прошла целая вечность, но магнитофон показывал длительность записи – всего восемнадцать минут. Детективы понимали, что в дом Риджуэев могут вот-вот нагрянуть журналисты. Они знали, что тот уже арестован. Джудит попросили на время отключить телефон.
– Да зачем? – возмутилась она. – Что происходит? Вам не кажется, что я имею право знать?
Детективы переглянулись. Мэтт, помедлив мгновение, заговорил:
– Возможно, вы в курсе, что в апреле 1987 года, когда ваш муж проходил подозреваемым по делу Убийцы с Грин-Ривер, у него взяли образцы крови, слюны и волос. Так вот, недавно их сравнили с образцами телесных жидкостей, обнаруженных на телах жертв. Его ДНК нашли на трупах трех проституток. Это означает, что у него был с ними секс. И он снова становится подозреваемым. 16 октября, когда его арестовали, он пытался вступить в контакт с нашим офицером – девушкой, переодетой проституткой. Предлагал ей быстрый секс за тридцать долларов. Я понимаю, для вас это шок…
Джудит сидела белая как полотно.
– Вы можете допустить мысль, что у него был секс со всеми этими женщинами?
Она покачала головой. Нет, такой мысли она не допускает. Она не знала, что за ее мужем ведется слежка. Не представляла, что, уезжая заранее из дому, он колесит по «стрипу» и наблюдает за проститутками. Нет, он никогда не пытался ее душить. Не нападал сзади, чтобы напугать.
Если в суде ее будут допрашивать, что она скажет?
Что Гэри Риджуэй – лучший человек на свете. И она его любит.
Тогда же, в три часа пополудни, на заводе «Кентуорт» разворачивалась другая драма. Чтобы не спугнуть подозреваемого, детективы собирались сначала допросить его якобы как свидетеля, об изнасиловании и убийстве Кэрол Кристенсен. Они придумали предлог – дочь жертвы выросла и хочет больше узнать о том, как погибла ее мать.
Риджуэй вышел к полицейским в рабочем комбинезоне и очках с толстыми стеклами. Глаза за ними казались выцветшими и мутными. Взгляд был усталым, отрешенным.
Его начали расспрашивать, но Риджуэй утверждал, что ничего не помнит.
Он встречался с Кристенсен? Был с ней знаком? Возможно. Она, кажется, работала официанткой…
Детективы усиленно изображали беспомощность – без его показаний им никак не обойтись. Может, он все-таки что-то вспомнит? Как ему кажется,
