В технологическом смысле фильм получился значительно более продвинутым, чем все сделанное в этом жанре в нашей стране до нас. В нем есть множество конкретных достижений: удачные роли, удачные детали фантастического мира, зрелищные экшн-эпизоды. Есть безусловные технологические достижения, связанные с миром Саракша, с городом — все, что было сделано и нарисовано, кстати, российскими компаниями, занимающимися CGI. Парадоксальным образом именно сцены, сделанные для нас за рубежом, канадской компанией (космос, полет и падение космического корабля), оказались чудовищно слабыми и у зрителей вызвали насмешки. К безусловным достижениям можно отнести и ощущение городского пространства, наполненного живыми людьми.
Мы сделали и несколько ошибок практического свойства: выпустили фильм в двух частях, что тоже диктовалось чрезмерно бережным отношением к книге: боялись потерять важные линии и эпизоды.
Позднее, уже для международного проката, было сделано несколько альтернативных версий. Сначала попробовали не просто сократить, а изменить саму историю, заново собрав новый «Обитаемый остров» из существующего материала. Версия эта длилась 105 минут, в отличие от 218 минут хронометража двух фильмов оригинального варианта. Принципиально отличалась она и сюжетно. Мы освободили фильм от тонкостей отношений между героями, от многих параллельных сюжетных линий.
Но вместе с исчезновением метров пленки и минут экранного времени из него исчез и «воздух». Так часто бывает: когда сокращаешь картину, не обращаешь внимания на незначительные, казалось бы, сцены, иногда даже отдельные планы, которые и создают объем, расширяют пространство жизни героев. Упрощая историю, ты ее убиваешь. Фильм становится короче, с виду динамичнее, но… скучнее.
Лучшим из многочисленных монтажных вариантов «Обитаемого острова» была, помоему, версия, длившаяся 165 минут. Именно ее нам и надо было с самого начала выводить в прокат. На нее могла бы быть совершенно другая реакция. Мы бы избавились от проблемы незавершенности первой части, которая вызвала у зрителя ощущение обманутых надежд. Внятный финал компенсировал бы иные промахи…
Тем не менее шуму мы наделали. И хотя во время выхода фильма в прокат в январе 2008-го разразилась газовая война между Россией и Украиной, дискуссия вокруг «Обитаемого острова» долго была номером один в топе Яндекса.
У фильма «Обитаемый остров» не просто тяжелая, а мистическая судьба. Но, пожалуй, самым удивительным стало то, что спустя некоторое время после завершения проката у фильма стали появляться поклонники. Вдруг вполне вменяемые, имеющие представление о кино люди заговорили, что фильм-то неплохой.
Если «9 рота» неожиданно для нас оказалась у власти в фаворе, то с «Обитаемым островом» все сложилось закономерным образом иначе. Мы не планировали заниматься обличительной публицистикой, но, поскольку фильм долго разрабатывался, а потом долго снимался (четыре года), окружающая нас действительность «догнала» историю Стругацких. Поначалу Саракш на современную нам Россию похож, в общем, не был, но к премьере «министерство правды» уже вполне сформировалось и включило зомбизаторы на полную мощность. Параллели с оболванивающими массы излучателями с Саракша оказались уж очень очевидны. Мой украинский опыт подсказывал: аллюзии могут быть восприняты чрезвычайно болезненно. Лишь участие в проекте Федора, человека политически надежного, помогло нам избежать серьезных сложностей.
Профессионалы кино знают, что в по-настоящему удачных фильмах, втягивающих в себя зрителя, увлекающих и не дающих отвлечься, зачастую незамеченными остаются мелкие недочеты технического или даже сценарного свойства. Это называется fridge logic, «логика холодильника». Вот вышел зритель из зала, он переполнен эмоциями, он с восторгом обсуждает фильм с друзьями. А ночью, встав съесть что-нибудь из холодильника, вдруг задумывается: «А почему это герой тогда так поступил? Это ведь совершенно нелогично!» или «А как же там у них в погоне машина со здания на здание перепрыгивает? Этого ведь быть не может по законам физики, на крыше не было места для разгона!» Но факт: если эти вопросы у зрителя возникают не в зале, а существенно позже, значит, фильм удался.
С точки зрения бизнеса выпустить в прокат фильм хронометражем больше двух с половиной часов было бы непросто. Пришлось бы уговаривать кинотеатры, поскольку продолжительность фильма влияет на общее число сеансов. Впрочем, стоило попробовать: может быть, мы бы потеряли в количестве сеансов, но в количестве зрителей выиграли бы.
Но была одна вещь, с которой «Обитаемый остров» не мог спорить, хотя и пытался.
В индустрии кино, в кинопотреблении, если хотите, к моменту завершения «Острова» произошли необратимые изменения. Раньше игровое кино было в восприятии зрителя целостным явлением, подразделяясь лишь на жанры. Теперь же по факту появилось два принципиально различных между собой вида: фильмы традиционных жанров — драма, мелодрама, детектив, авторский фильм, с трудом попадающие на киноэкраны, и кино аттракционное, в котором главным становится агрессивная визуальность, призванная поразить не сознание, а бессознательное в зрителе. И тут зрителем окончательно стал подросток: подросток-человек и подросток, живущий в каждом человеке. Нельзя с одними и теми же критериями подходить к спектаклю в театре Royal Court и представлению в Cirque du Soleil лишь по той причине, что оба они в целом из категории представлений. А «Обитаемый остров» по старинке пытался сесть на оба этих стула. Он хотел сообщить важное мыслящим и развлечь тех, для кого кино лишь вид досуга. Однако первые, скорее, продолжат смотреть интеллектуальные сериалы, а последние всецело ориентированы на «кино du Soleil».
Мы не учли, что кинематограф и в десятой части перестал быть тем, чем он был для наших дедушек и бабушек, мам и пап. Для них он исполнял массу функций. Коммуникативную — фильмы можно было обсуждать. Психокомпенсаторную — освобождал от забот и комплексов, поставлял ролевые модели поведения. А теперь технологии изменили характер потребления зрелища, часть функций у кино забрали ТВ и интернет, появились новые платформы потребления досуговых продуктов, и на эти платформы ушло то, что раньше размещалось в кино. Никому в голову теперь не придет делать «Унесенных ветром» или «Крестного отца» для большого экрана. Некогда Дэвид Селзник, капиталист-энтузиаст и продюсер-первопроходец, жизнь положил, чтобы довести до завершения свой мега по тем временам проект… Теперь же «Унесенные ветром» стали «Адом на колесах», а «Крестный отец» — «Кланом Сопрано» или «Подпольной империей». То, что раньше мыслилось только в виде фильма, ныне может существовать и пользоваться спросом в виде сериала, увлекательного, содержательного.
