Ознакомительная версия.
Ногу Свело оказались единственной более или менее известной группой на "Фестивале Надежд" в июле 1991 года в ДК им. Горбунова. «Лаборатория» поставила их в концерт начинающих банд как коммерческую замануху, плюс, желая показать публике новую программу активно прогрессирующей группы. Кроме них вы не могли найти в афише фестиваля ни одного имени, хоть что-то говорящего публике. Я постараюсь на вскидку вспомнить несколько: день первый, метал; «Хеллер», "Razzle Dazzle", эээээ… Эээ… А! Вот — «Distemper». Да, точно, «Distemper» играли в первый день, вместе с металлической братвой. Как вы, наверное, понимаете, никаким ска-панком тогда даже не пахло, а пахло жесточайшем кроссовером /хардкором в духе Carnivore и DRI. "Урела, все совковые дела", "Нам сегодня с Баем дали пиздюлей", такие песни.
День второй — панк, пост-панк, индастриал, короче — все, что не металл; "Глобально Красные Ночью На Фронте" (отличные названия были тогда у групп, а? Можете себе представить сейчас группу, которая захотела бы назваться так?), «Джефф», "Французское сопротивление" (неплохая банда, игравшая смурной пост-панк с индастриал-штуками, очень умную музыку. Чуть позже они смогли выпустить винил на «Мелодии». Я не любитель такой музыки, но их опыты, по крайней мере, вызывали уважение. Я не знаю, что с ними сейчас. По-моему, они не существуют года с 93-го — 94-го), "Кузькина Мать", "Пост ОРБ" и масса других. В каждом из двух дней принимали участие по полтора десятка групп.
Итак, мы репетировали, готовясь к выступлению, параллельно придумывая себе новое название. Мы устраивали мозговые штурмы, фонтанировали самыми тупыми и нелепыми названиями, перебирали массу вариантов и в итоге остановились на варианте, предложенном Лениным. "Биг Бен" — вот как мы посчитали возможным назвать свою группу! Нет, с другой стороны все понятно, юные панки, считавшие Лондон столицей панк-культуры, а башню — символом этого города. Второй, жаргонный смысл этого выражения нам, почему-то, был тогда не очевиден. Это название также вызвало неприятие, и все началось заново. В итоге, наша неоперативность, отсутствие единомыслия и некоторая леность привели к тому, что все сроки, отпущенные на придумывание названия, истекли. И, тем не менее, анонс предстоящего фестиваля, пошедший по радио SNC, в котором одной из выступающих групп называлась группа "Четыре Таракана", произвел на нас шокирующее действие. Мы были в полной уверенности, что нашей, не успевшей еще начаться карьере наступил конец, что ни один здравомыслящий человек не захочет поинтересоваться группой с таким названием. А как прикажете знакомиться с телками?
"А ты чем занимаешься?" "А я играю в группе!" "Да? И как же она называется?" "Четыре Таракана…" "?!?!?!!!!!!!!!!!".
Не говоря уже о том, что такое название не может вызывать у людей уважение к музыкантам, решившим вдруг выбрать себе подобное имя. Я бы не стал слушать группу с таким названием, просто из-за него. Сейчас я считаю себя терпимым человеком, open minded, как это называет Чача, толерантным ко всем (ну или почти ко всем) формам проявления творческой мысли, но в то время название группы могло помешать людям добраться до музыки. Мы все думали тогда примерно так, и жутко злились на лабораторских функционеров, позволивших себе так жестко нас подставить. Однако в конторе царили спокойствие и тишь. Их объяснения звучали примерно так: "Ну ладно, пацаны, ну что вы разорались. Это всего лишь один концерт, да еще сто раз переименуетесь, какие ваши годы!". Что самое интересное, время показало, что они были отчасти правы. В любом случае, мы успокоились, залечивая себя примерами из мировой рок музыки, когда группы с нелепыми названиями становились звездами, и никому нелепость этих самых названий уже не была столь очевидна. Да что далеко ходить за примерами — НИКТО и НИКОГДА не мог даже предположить успех в масштабе целой страны группы под названием Ногу Свело. Кто угодно, только не они. Люди, массы просто не смогут принять этот коллектив. Так казалось в 91-ом. И что же? Разве сейчас кому-нибудь имя Ногу Свело кажется странным, режет ухо? Сомнительное, бессмысленное словосочетание превратилось в фонетически привычный набор звуков.
Итак, мы выступили на фестивале. Не так хорошо как хотелось бы, на говняном звуке, не особо динамично, однако один фактор все-таки перевешивал все. Никто, кроме Четырех Тараканов, не играл (на фестивале) панк-рок. Люди заморачивались на всякие пост-панки и заумь, нытье, вытье, психоделию, атональности, нойз и тому подобную неконкретную муть. Почему никто не понимал, что, исполняя простую и доступную музыку, можно быстрее достучаться до сердец людей? Как все эти музыканты могли прикалываться от мудятины, в большинстве случаев надуманной и высосанной из пальца, когда абсолютно ясно, что люди хотят РОК? Громкий и тупой рок-н-ролл, способный поднять из могил мертвецов и уложить в них живых. Я верю в то, что все они действительно считали, что делают хорошую музыку, но время показало, что НИКТО из того лабораторского набора, кроме нас и Distemper не прожил и трех лет.
Короче, мы были единственными, кто играл пунк-без-затей, классический подростковый «seventy-seven», и часть публики отнеслась к нам с симпатией. Люди запомнили имя, и то, что они могут ожидать от этого имени. Для начала было достаточно.
После сета, в гримерку, в числе прочих праздношатающихся пассажиров, заглянул весьма нетрезвый чел. Познакомиться и поздравить. Чувак отлично выглядел (по сравнению с тем как выглядели мы — он выглядел просто охуенно!), постоянно юморил и вообще — всячески к себе располагал. Рубан, подводя к нему свою тогдашнюю девицу, сказал — "Вот, Маша, чувак, который поет про "Жирный, жирный, поезд пассажирный". Оп-па! Так это же Крэйзи из Наива! Круто! Так мы собственно и познакомились. Знакомство наше, переросшее в приятельство, дружбу, сотрудничество, продолжилось через несколько месяцев, и до этого дело дойдет в свое время. В тот раз Саша потусовал с нами несколько минут, накатил чего-то там такого и отправился дальше. Мы приободрились немыслимо! Наряду с "Never mind the bollocks…." Pistols, Наивовский "Switch Blade knaive" 90-го года был на тот момент главной панк-пластинкой для нас и нашей тусы. И если Pistols были классикой, эталоном и примером стиля в принципе, то Наив показывал, как то же самое, без потерь по качеству и скидок на "ну-у, мы же живем в совсем другой стране" можно делать на русском и в России. Их клип «Танки-Панки» показали в нескольких музыкальных передачах, чуть позже Наив снялись в популярнейшей тогда "Программе А". Они жили неподалеку, чуть западнее по Кутузовскому, в Давыдково. Мы также знали, что их альбом был выпущен на виниле в Америке, на каком-то авторитетном лейбле, да и сами чуваки весьма не просты в плане происхождения (ну или, по крайней мере, часть их). Мы добыли эту запись (как и множество других панк- и андеграундных записей) в студии «Рок-лаборатории» «Колокол», где за легкий прайс вам, на вашу кассету копировали любую фонограмму из огромного каталога. По настоящему же "Switch Blade knaive" был выпущен в России только в 1997 году, фирмой грамзаписи Фили. Мы слушали Наив каждый день, и просто не понимали, как это сделано. Где они набрались этой легкости и безбашенности? Как они, играя на металлическом звуке с глэм-прихватами, при этом не делают ни метал, ни глэм, а фигачат офигенное панк-музло? Да, конечно, мы тогда многого не знали. Да что там многого, на самом деле мы не знали ничего. Одна пластинка Pistols, прослушанная через 14 лет после ее выхода, вот и вся инфа, которой мы тогда владели. А с этими парнями было все не так просто. В их песнях чувствовалось знакомство (и весьма не поверхностное) с жанром. Мало того — они отлично играли, имели свой собственный звук, во многом определявшийся своеобразной игрой Ступина на гитаре и вокалом Крэйзи. Они делали несовковые русские тексты. Делать «несовковые» тексты было в тот момент главной задачей тех, кто, играя «фирменный» рок, собирался сочинять лирику на русском. И наоборот — написать «совчину» было страшным заподлянским актом. Именно поэтому в описываемый период времени большинство групп «нерусского» рока сочиняли всю лирику на английском. Люди просто боялись испоганить себе мазу. Никто не знал, как делать русские тексты и при этом не скатиться в русский рок. Наив знали. "Танки, танки, танки, танки, в них сидят солдаты панки!", или "Доктор Айболит", или "Композитор Бах, надавал мне в пах! / я остался подыхать, погибать в кустах! Его грудь в крестах, а моя в волосах / он — немецкий органист, а я советский онанист!". Кайф!
Ознакомительная версия.
