Ознакомительная версия.
На прощанье Елизавета подарила Иоганне 50 000 рублей и два сундука с китайскими шалями и разными материями, свиту ее также щедро одарили. На последней встрече с императрицей Иоганна упала перед ней на колени, прося прощения. Елизавета сказала, мол, раньше надо было быть такой смиренной.
После отъезда Иоганны выяснилось, что подаренные императрицей деньги никак не покрывают сделанной «королевой-матерью» долгов, их было в полтора раза больше. Екатерина пишет: «Чтобы вывести мать из затруднения, я взяла на себя эти долги, сделанные в России». А потом она их платила и платила, зачастую отказывая себе во многом.
А что молодые? Их отношения вошли в новую фазу. Главной задачей Екатерины в этот момент было родить сына, продлить линию – то есть дать государству следующего наследника трона русского. А вот это как раз и не получалось. Екатерина писала в своих «Записках»: «Я очень бы любила своего супруга, если бы он только хотел или мог быть любимым». И еще она пишет: «Никогда умы не были менее сходны, нежели наши: не было ничего общего между нашими вкусами, и наш образ мыслей и наши взгляды на вещи были до того различны, что мы никогда ни в чем не были согласны, если бы я часто не прибегала к уступчивости, чтобы его не задевать прямо».
Понятно, отношения с мужем были очень неровные. А любовь, как же любовь? Любовь у молодых не случилась, но первое время была доверительность. Всю их совместную жизнь Петр бегал к жене советоваться и по пустякам, и по серьезным делам. Со временем доверительность не только исчезла, но превратилась в откровенную ненависть. Екатерина во всем винит мужа, но отношения между супругами всегда формируются двумя.
Великий князь очень обижал жену тем, что был влюблен, казалось, во всех женщин, кроме нее. До замужества он обожал юную Лопухину, о чем прямо говорил невесте, прибавляя, что, конечно, женился бы на Лопухиной, но тетушка, то есть императрица, против. После свадьбы его возлюбленной стала фрейлина императрицы Карр. Видимо, он считал, что их родственный брак – чистая формальность, и он волен в выборе женщин. Правда эта внебрачная любовь не шла дальше флирта и поцелуев.
Вот письмо Петра к жене от 1746 года: «Мадам, прошу вас больше не беспокоиться спать со мной, так как теперь не время меня обманывать. Постель покажется слишком узкой после двухнедельной разлуки с вами.
Сегодня после полудня Ваш несчастный муж, которого вы не удостаиваете этим именем».
Обидела его чем-то супруга, вот он и написал писульку, но ведь документ! Но и при таких отношениях супругов иногда появляются дети, но время шло, а у великой княгини не было никаких признаков беременности.
Но молодую пару мало огорчало отсутствие ребенка. Каждый был занят своим делом. Петр пил и весьма неумеренно, опять же по-детски играл в солдатиков и марионеток. Он разыгрывал великие баталии в своих покоях, на столе и на полу воевали солдатики из дерева, свинца, крахмала и воска. Они занимали его комнату целиком. «Он прибил узкие латунные полоски вдоль столов; к этим латунным полоскам были привязаны веревочки и, когда их дергали, латунные полоски производили шум, который, по его мнению, воспроизводил ружейные залпы. Он очень аккуратно праздновал придворные торжества, заставляя эти войска производить ружейные залпы; кроме того, каждый день сменялись караулы, то есть с каждого стола снимали трех солдатиков, которые должны были стоять на часах».
Екатерину он несказанно раздражал. С женой он общался, донимая ее пустыми разговорами, мечтая построить рядом со своей дачей «Дом для отдыха и удовольствий», который почему-то должен был напоминать обликом капуцинский монастырь. Но пока была сооружена крепость в Ораниенбауме, где по свидетельству Штелина, «в первый раз высказалась страсть к военному его высочества устройству роты из придворных кавалеров и прочих окружающих великого князя».
Петр обожал охоту, поэтому держал рядом со своими покоями собачью свору. Из-за вечного лая под окнами Екатерина не могла спать. Другой мукой была игра на скрипке. Петр преклонялся перед императором Фридрихом, который, как известно, был меломаном. Плохо или хорошо играл супруг, мы проверить не можем. У Екатерины было особое устройство уха, она любую музыку воспринимала как скрип. Бывает… Но пощади жену, «не пиликай» на скрипке!
Но все это можно пережить. У Екатерины был легкий характер, она приобрела свой круг друзей, у нее были поклонники. При дворе устраивались балы и маскарады, а она любила танцевать. Еще существовала охота и загородные прогулки. Великая княгиня обожала верховую езду. Оторвавшись от общей компании, она садилась прямо в юбке в мужское седло и мчалась, куда глаза глядят. За этот способ верховой езды императрица не раз делала ей выговор. В те времена считалось, что езда по-мужски мешает деторождению. Екатерина не обращала на эти попреки внимания. В этом ли дело? Главное, закрепиться при дворе, найти себе доброжелателей и союзников. Она хотела быть русской и взяла себе за правило вести себя так, чтобы всем нравиться. В разговорах с важными старухами, болтливыми стариками, важными дамами, часто ей совершенно неинтересными, она неизменно была любезна, приветлива, внимательна, что не помешало ей потом написать: при дворе Елизаветы «все сердечно друг друга ненавидели».
Пункты вице-канцлера Бестужева
Поводом для назначения к молодой чете соглядатаев – жены и мужа Чоглоковых – было событие незначительное, но достаточно скандальное. Покои Петра соседствовали со скромной комнатой, в которой государыня часто обедала с самыми близкими доверенными людьми. Ими могли быть и горничные, и певчие из церкви. Дверь между покоями князя и этой комнатой была забита. Екатерина пишет: «Великому князю пришла фантазия посмотреть, что происходит в этой комнате; он просверлил дырки в двери, отделяющей комнату от этой…» Просверлил дырки и увидел тетушку Елизавету Петровну за чаепитием с графом Алексеем Разумовским. Граф был в шлафроке, то есть совсем по-семейному. «…но ему не довольно было самому глядеть в эти дырки; он хотел, чтобы все его окружение насладилась этим зрелищем», – пишет далее Екатерина. У нее самой хватило ума отказаться от этой забавы, она и мужа предупредила, что это опасная игра.
Узнав о проделке племянника, Екатерина пришла в ярость. Здесь и Бестужев подоспел со своими советами. Молодую пару надо образумить, пора кончать ребячество. За ними надо установить неусыпный надзор и разработать пункты-инструкцию, как «вести себя должно». Иначе трон русский не получит наследника! Елизавета приняла совет вице-канцлера.
Где-то через девять месяцев после свадьбы Елизавета подписала сочиненную Бестужевым бумагу, по которой в штат молодоженам назначали «двух достойных особ», гофмейстера и гофмейстерину, то есть двух надзирателей. Достойные особы должны были отслеживать каждый шаг молодых и исправлять их поведение. В наставницы Екатерине императрица выбрала свою любимицу статс-даму Марию Чоглокову. Наставником к великому князю вначале назначили князя Репнина, но поскольку он по мягкости характера попустительствовал Петру, то получил отставку. Его место занял супруг Марии – гофмаршал Чоглоков. Марии было 24 года, но она уже имела двух детей и ждала третьего. Это ли не показатель высокой нравственности?
Ознакомительная версия.
