Однако ж государственная мощь России достигла вершины при крепостничестве. Россия владела двумя океанами, Ледовитым и Тихим, получила выходы в Атлантический океан, разлеглась на трех материках. Сила крепостнической империи, выраженная в слове и в действии монарха, превосходила многоволие обуржуазненных западных держав. Прочность строя испытал Наполеон, его удар силами всей Европы Россия перенесла, заплатив за победу пепелищем Москвы.
Но наступали новые времена. Не владыка правил миром, не меч, а деньги и расторопный ум.
Люди живут, не замечая, что облик их жилища, их города, их одежды — уже призрак, вот только потянет сквозняком, и сомлевшая куколка рассыплется, и вылетит из нее, сверкая красками, бабочка новой жизни.
Как гром среди ясного неба грянул Синопский бой. Вице-адмирал Нахимов истребил на Синопском рейде турецкую эскадру Осман-паши. Гибели избежал только один пароход, прорвался и ушел в Константинополь.
Ответный удар последовал через пять месяцев.
8 апреля 1853 года двадцать восемь французских и английских кораблей подошли к Одессе и обрушили огневой удар на шестую батарею городской обороны. Батарея имела только четыре орудия, но ее командир, прапорщик Щеголев, принял бой и повредил один из фрегатов. Высадка англичан была пресечена картечными залпами. Ни в чем не преуспев, нападавшие сожгли девять торговых судов, повредили несколько зданий в городе и отбыли. Одесский гарнизон потерял ранеными и убитыми пятьдесят солдат, а сколько потеряли покорители океанов и материков, осталось неизвестным, но четыре их фрегата были повреждены и отведены в Варну на ремонт; английский пароход «Тигр» сел в шести верстах от Одессы на мель, спустил флаг, и двести двадцать пять солдат и матросов были взяты в плен, пароход уничтожен.
7
Война не прибавила Савве охоты к учебе. Математику вытягивал на четверку, а вот по истории имел «два» да «три». Зато отлично знал, что совершалось на театре военных действий.
Армада из тридцати четырех линейных кораблей, пятидесяти пяти фрегатов и пароходов, трехсот транспортных судов двинулась в конце августа 1854 года к берегам Крыма. Корабли везли шестьдесят две тысячи французских и английских солдат, сто тридцать четыре полевых орудия, семьдесят четыре осадных пушки.
1 сентября небольшой отряд занял Евпаторию, а 2 сентября десант выгрузился в окрестностях Кичикбельского озера. Нависла угроза над Севастополем, он мог стать легкой добычей союзников.
Русские войска сосредоточились на Альминской позиции. Сюда удалось стянуть тридцать три с половиной тысячи солдат и девяносто шесть орудий.
В Альминском сражении 8 сентября французы и англичане потеряли три тысячи триста человек, русские — пять тысяч семьсот.
11 сентября французский генерал Сент-Арно, обойдя Севастополь, атаковал южную часть города. Французы действовали осторожно. Они не знали, что со стороны степи Севастополь недавно был вообще не защищен. Положение исправлял присланный из Дунайской армии инженер-подполковник Тотлебен. Князь Меншиков, опасаясь быть запертым в городе, отошел к Бахчисараю, Севастополь защищали только восемь — десять тысяч матросов из флотских экипажей под командой адмиралов Нахимова и Корнилова.
Боязнь контрудара и недомогание генерала Сент-Арно помешали союзникам одержать победу сходу. Болезнь Сент-Арно оказалась тяжелой, он отбыл в Константинополь и по дороге умер. Командование принял генерал Канробер.
24 сентября французы заняли Федюхины высоты, западную часть Херсонесского полуострова и устроили базу в Камышовой бухте. Двадцатитысячный корпус англичан захватил Балаклаву.
Началась знаменитая Севастопольская оборона.
У детей сердца героев. Их жажду справедливости удесятеряет любовь к слабейшему, но не сдающемуся.
Впервые со времен нашествия Наполеона русская военная мощь оказалась в роли испытуемой. И ее никак нельзя было уподобить Давиду. Скорее это был Голиаф.
В том горьком для русского народа 1854 году юный Ницше в крошечном военном городке Наумбурге пламенел любовью к славянам и ненавистью к узурпаторам-французам. Он следил за боями под Севастополем, изучал систему его бастионов, чертил схемы сражений. И плакал, когда Севастополь, выдержав одиннадцать месяцев осады, все-таки пал.
Что же говорить о Савве Мамонтове, о его братьях и товарищах по гимназии.
Каждый уважающий себя русский мальчик из благородного сословия знал: генерал Форе заложил первую параллель длиною в четыреста сажен к западу от Саранданакиной балки к пятому бастиону, англичане прокопали семисотсаженную траншею от подножия Сапун-горы к третьему бастиону, Сапун-гора занята корпусом генерала Боске, справа от позиций Боске — батальоны турецкой армии. У союзников больше орудий, их ружья скорострельные, дальнобойные, но русские стоят.
5 октября Севастополь подвергся бомбардированию. Само слово как три бомбы: бом! — бар! — дир! — и звенящее эхо в ушах — ование.
На Малаховом кургане пал адмирал Корнилов.
Героическая для народа война оказалась позорной для государства, для царя Николая.
Ружья у солдат кремневые, допотопные, воинского навыка нет — шагистику принимали за военную выучку. Железных дорог для быстрого подвоза продовольствия и солдат нет, оснащенных судов тоже. Докторов нет. Лекарств и бинтов не хватает. Снабжение армии в руках жуликов. Крах царствования, крах крепостничества.
Контр-адмиралу Истомину ядром оторвало голову, тяжелое ранение получил Тотлебен, раненный пулей адмирал Нахимов прожил два дня.
Адмиралы гибли свои, русские, а патриотизма прибывало. Сгоревшая пола Корниловской шинели наполнила сердце подростков жаждой сойтись с врагом, превосходящим числом и оружием, в рукопашной.
Русские за Родину стоят насмерть.
Царь сменил командующего. Вместо князя Меншикова назначен генерал-адъютант князь Горчаков. Французский император Наполеон III тоже недоволен своими генералами. Отстранен от командования Канробер, назначен Пелисье.
И вдруг — как гром средь зимы. 18 февраля 1855 года умер император России самодержец Николай I. Царь-богатырь. На пятьдесят восьмом году жизни. Тотчас пошли слухи — отравлен, сам отравился, не перенес позора, ведь вся Россия, слова поперек государю не произнося, смотрела на него с укором.
«На себя хотел принять все трудное, все тяжкое, — сказал перед смертью Николай сыну Александру. — Желал оставить тебе царство мирное, устроенное… Провидение судило иначе!»
8
Перед обедом Иван Федорович прочитал детям Высочайший манифест о восшествии на престол Александра II.
