Луиза, которая чувствовала себя во дворце не в своей тарелке и думала лишь о простом семейном счастье, в конце концов наскучила Людовику своей строгой моралью – и тот стал искать чувственных развлечений на стороне. Его выбор пал на ослепительно красивую Атенаис де Монтеспан.
Король поселил новую любовницу в соседней с Луизой комнате и потребовал… чтобы женщины подружились! Луиза, привыкшая ни в чем не перечить королю, даже прогуливалась по саду с новой «подругой», проводила с ней вечера, играя в карты под пристальным взором короля.
Непонятно, чего пытался добиться таким способом Людовик или его новая любовница, но об Атенаис ходили самые черные слухи. Ее обвиняли в приверженности сатанизму, проведении «черных месс», подсыпании в пищу короля приворотного зелья. Вряд ли в этих слухах была хоть частица правды, но Король-Солнце чрезвычайно скоро превратился из порядочного любящего человека, обожавшего Луизу и детей, в развратного и циничного сластолюбца.
В 1669 году маркиза де Монтеспан родила дочь, а через год – сына, чем еще больше привязала короля к себе. Однако Людовик еще питал к Луизе какие-то чувства и изредка навещал ее. Эти свидания не приносили ни ему, ни ей ни облегчения, ни радости: Людовик чувствовал себя виноватым, а скромная хромоножка Луиза все больше замыкалась в себе и старалась не сердить того, кого она все еще любила больше жизни…
Когда Атенаис родила еще одну дочь, король заставил Луизу стать крестной матерью этого ребенка. Это стало последней каплей: на следующий день Луиза уехала из столицы с твердым намерением постричься в монахини. Но сделать это женщине, у которой была внебрачная связь и дети от нее, было непросто.
Пускай отцом ее детей был сам король, но мать-настоятельница категорически отказалась принимать в обитель развратную женщину, которой была в ее глазах Луиза. Бедняжка поселилась в деревушке близ монастыря и каждое утро приходила и часами стояла на коленях – нет, не в храме, куда ей был закрыт доступ, а под его стенами, на голой земле!
Только через два месяца сердце настоятельницы смягчилось и та решила допустить грешницу в монастырь. Второго июня 1675 года, в возрасте тридцати лет, Луиза сняла с себя мирской наряд и надела черное платье послушницы. Двери кельи навсегда захлопнулись за ней – герцогини де Лавальер больше не существовало, появилась монахиня Луиза.
Король проливал крокодильи слезы, но не спешил вернуть былую любовь. Теперь он проводил время с доступными красавицами. Детей роковой Атенаис, чтобы уберечь от тлетворного влияния матери, отдали на воспитание славящейся своими религиозными убеждениями аристократке – мадам де Ментенон.
На закате жизни король женится на этой скромной женщине и проведет с ней свои последние десять лет. Также стареющий Король-Солнце запретит у себя во дворце любовные интриги, супружеские измены, однополую любовь. Несомненно, его подвигли на такой шаг не только наставления мадам де Ментенон, но и воспоминания о милой, искренней и набожной Луизе.
Луиза де Лавальер, для которой светская жизнь закончилась за стенами монастыря, провела в нем долгих тридцать шесть лет и заслужила любовь и уважение монахинь. Бывшая любовница короля, теперь чтившая только одного небесного жениха, своим безупречным поведением, беззаветным служением Богу, самопожертвованием и терпением поражала даже монахинь.
Король ни разу не навестил Луизу в монастыре, но однажды к ней приехала сама бывшая соперница – королева Мария-Терезия. О чем говорили женщины – осталось тайной, но королева вышла из кельи Луизы в слезах…
Сами же монахини считали сестру Луизу святой. Говорят, после смерти тело ее было окутано светящимся ореолом. Это, несомненно, была любовь: к людям, к собственным детям, к королю, который не сумел сохранить их отношения, и к Богу, который так щедро наделил ею Луизу-хромоножку…
Петр I и Марта Скавронская
Несомненно, Петр I был и остается самым незаурядным и харизматичным монархом в истории государства Российского. Недаром его называют Великий. Великими были его заслуги в истории страны – именно он «прорубил окно в Европу», выиграл великие битвы и заложил прекрасный город, названный его именем, – Санкт-Петербург.
Портрет Петра I. Жан-Марк Натье
Царь-реформатор собственными руками строил корабли, ковал железо, да и судьбу свою он выковал и нашел сам. И, несмотря на злые, а временами и скабрезные сплетни за спиной, Петр сам выбрал женщину, с которой не просто сожительствовал, как многие современники, что было бы понятно многим, но возвел простую девушку, даже не имевшую дворянского звания, на престол Российской империи.
Марта Скавронская, будущая императрица Екатерина I, о жизни которой до появления в ней Петра мы знаем не так уж много, родилась на территории современной Эстонии. В те времена область называлась Ливония и входила в состав Швеции. Марта была сиротой, рано потерявшей родителей, и росла в семье тетки. В пятнадцать лет девушка поступила в услужение к пастору Эрнсту Глюку, а в семнадцать – вышла замуж.
Она сделала хорошую партию – ее мужем стал драгун Иоганн Краузе. Однако супружеское счастье длилось недолго: началась война, и при осаде крепости Мариенбург муж Марты попал без вести.
Жизнь бывшей служанки начала меняться с потрясающей быстротой. После взятия Мариенбурга русскими войсками ее заметил фельдмаршал Борис Петрович Шереметьев. Красивая девушка так приглянулась стареющему русскому князю, что тот, недолго думая, сделал ее своей любовницей. По законам военного времени в этом не было ничего удивительного – пленных частенько продавали, записывали в крепостные, но Марте в этом смысле повезло: ей присвоили вполне приличное имя «домоправительница», и в этом звании она и жила при Шереметьеве.
Через несколько месяцев черноглазый и чернобровый «военный трофей» был отнят у князя Шереметьева гораздо более сильным соперником – самим Александром Меньшиковым, любимцем и сподвижником Петра, всесильным фаворитом, которому Шереметьев не смог отказать. Так Марта перешла еще в одни руки и оказалась совсем близко к императору. Так близко, что встреча их неминуемо должна была состояться – рано или поздно.
Сердце Петра к тому времени было свободно, и не просто свободно. В нем зияла пустота, оставленная вырванным с кровью и мукой образом его первой многолетней любви – Анны Монс. Красавица из Немецкой слободы предпочла другого – саксонского посланника Кёнигсегга. Узнав об измене, Петр впал в настоящую ярость – Анна была для него больше чем любовница. Она олицетворяла собой все, что так нравилось царю в Европе: порядок и чистоту, аккуратность и просвещение. К тому же Анна была так хороша собой, что один из дипломатов, принятый при дворе, написал: «Она влюбляет в себя всех мужчин, сама того не желая!»
