Пока никто не догадался организовать экскурсию «По следам Бритни», но задача несложная, поскольку фрагменты её заурядного прошлого разбросаны вокруг. Вот на углу развалины «Бабушкиных пирожков», где Бритни подрабатывала по утрам в выходные; Первая баптистская церковь, где она впервые пела для зрителей; её любимый ресторан – «Бургер-амбар Найлы»; Кентвудский музей, где выставлены её памятные вещи, и, наконец, дом её детства: одноэтажное бунгало из коричневого кирпича, с тремя спальнями и двумя ванными.
Он прижимается к густому лесу, в отдалении от боковой дороги, позади опрятной Баптистской церкви Гринлоу, куда семья ходила на воскреснюю службу. Вот двор, где у Бритни стоял батут, и автомобильный подъезд, где её брат, Брайан, играл в баскетбол, бросая мяч в кольцо, прикреплённое к навесу для машины. Бритни часто пулей вылетала из дверей и устраивала на лужайке перед домом представление для соседей, Стриклендов и Ридов: крутила колесо, делала сальто. На соседнем участке заброшенный амбар, большой и высокий, утопает в зарослях травы.
Времена, конечно, изменились, слава и состояние Бритни позволили ей построить для мамы поместье под названием «Безмятежность». Там теперь и живёт Линни Спирс, в 10 километрах отсюда. Рядом стоит отдельный гостевой домик на случай приезда Бритни. «Безмятежность» – кусочек Беверли-Хиллз, построеный в тихой заводи Луизианы, вечное напоминание о мечтах, которые исполняются за гранью кентвудского горизонта. Этот громадный домина стал бы плевком в душу, стой он центре города, но он осмотрительно спрятан на семи акрах соснового леса, и ведёт к нему узкий просёлок.
Эти кенвудские реалии доказывают, что какой бы золотой дождь ни омывал клан Спирс, вырваться с малой родины невозможно. Их держат родовые корни, глубоко вросшие в красную почву, связывает чувство землячества, из-за которого любое другое место кажется далёким и чужим. Да, они строят шикарные дома, пускают пыль в глаза, но в душе были и остаются сельскими жителями.
Дом за церковью, где прошло детство Бритни, давно сдан в наём, но паломничество туда не прекращается. Само местоположение этого хозяйства свидетельствует о близости с границей штата: чуть пробеги, подпрыгни, рванись, оп – и ты уже в Миссисипи, где уютный павильон «Бургеров Найлы», стоящий на главной дороге, в честь прославленной соседки отвёл целый зал под памятные вещи. Даже меню гордо заявляет: «Любимый ресторан Бритни Спирс».
А вот Кенвудский музей, переделанный из похоронного бюро, неполадёку от руин Главной улицы. Его хранитель, Хейзел Морис, пополняет выставку свежими свидетельствами карьеры Бритни. Открылся музей в 1975 году в честь ветеранов войны, и дедушки Бритни заняли в нём почётное место: отец Джейми, Джун Остин Спирс служил сержантом в ВВС США во время Корейской войны, а папа Линни, Барни Бриджес, был техником-сержантом на Второй мировой войне. Взнос Кентвуда в свободу Америки очевиден при взгляде на 15 снимков по 66 человек.
На другой стене в окружении мужчин висят красотки военного времени: Вероника Лейк, Лана Тёрнер, Вивьен Ли, Джейн Рассел и Барбара Стэнвик. Соседняя дверь ведёт к экспозиции, посвящённой кумиру современности, Бритни Спирс. Она занимает три отдельные комнаты, и всё, на что падает взор, раньше висело на стенах у Бритни, пока ее отец, Джейми, не решил в 2000 году одолжить эти вещи музею: платиновые диски, обложки журналов в рамках, семейные фотографии, детские платья, награды MTV и American Music Awards, CD: UK, «Смэш Хитс» и «Голливуд Репортер».
У тех, кто приехал сюда не как фанат, вряд ли останется от города хорошее впечатление. Официально разрешённая скорость здесь 60 км/ч, но местные едут под 40, и любой, кто едет на 20 километров быстрее, сразу выдаёт в себе приезжего. И вот уже в него впиваются бусинки глаз. Если шериф заметит номера прокатной машины, «подозрительному» чужаку придётся затормозить и ответить на ряд вопросов.
Местные прикрывают друг другу спину, и каждый знает о делах остальных. В столь тесном сообществе жители стремительно и неизбежно засекают иногородцев. Но если ты приехал с добрыми намерениями, и ведёшь себя с должным уважением, тебе протянут руку и уделят время, как положено по старым добрым законам южного гостеприимства. Здесь живут практичные, трудолюбивые и честные люди, скорее рабочие, нежели интеллигенция. Они не терпят идеалистов, морализаторов и вызывающего поведения, но есть что-то душевное в их простоте и завидной удовлетворённости. Вы увидите настоящую трудовую жизнь, без прикрас. Среди правил общения в маленьких городках нет фильтров, оберегающих ваши чувства. Социальные законы здесь просты: тебе что-то не нравится? Терпи.
Знают тебя или нет, на любые вопросы будут вежливо отвечать с густым южным акцентом: «да, сэр» или «нет, мэм». Обращься к тебе будут «мистер» или «мисс», и по имени, данному при крещении. Если в город приехал «Алан Джоунс», с ним поздороваются как с «мистером Аланом». Случись рядом его жена Мэри, она будет «мисс Мэри». Их речь и отношение принадлежат к веку прошлому.
В дни юности Бритни здесь было, как минимум, шесть распивочных, а теперь осталась одна: грубо сколоченная палатка, некогда её называли ВЗВ («Ветераны зарубежных войн»), но со временем она превратилась в «Увальня». Без окон, из гофрированного железа, она напоминает крошечный склад. По местным законам она должна прятать неоновую вывеску с Бадвайзером внутри. «Увалень» – точка, где собирается весь народ. Когда сюда входит незнакомец, к нему оборачиваются все головы, и он натыкается на стену обострённого внимания. Та же картина ждёт его и в «Сельских ребятах» – этот бар в 22 километрах отсюда, на невозделанной земле, привлекает людей из Миссисипи и Луизианы. Надо сказать, их встречи нередко оборачиваются потасовкой. «Сегодня здесь Миссисипи, – предупредил нас один посетитель. – Будет драка».
В этих краях мужчинам, расслабляющимся после шести дней тяжкой работы в поле или на отдалённых заводах, для полноты жизни нужно завершить неделю пивком и хорошей дракой. Они, не скрываясь, говорят, что потасовка – хороший способ выпустить пар. Когда пьяные мужчины (и женщины), подначивая друг друга, выходят на щебень стоянки, они вполне готовы схлеснуться даже со своими. Назавтра бойцы сядут рядом, чокнутся кружками, и со смехом будут вспоминать вчерашнее.
До недавнего времени на входе в «Увалень» записывали каждого посетителя, но и сегодня лучше приходить туда в сопровождении человека, которого здесь знают, иначе тебя выведут на ту самую стоянку и спросят, что ты здесь забыл. К «не своим» относят одиночек, папарацци и афро-американцев. «Увалень» считается белым баром. Чёрный бар, «Сиропница [1] », расположен чуть дальше.