показать волосы. Сестры креста думают, что так красивее, а поэтому оставили ту привычку, которую доктора хотели им внушить. Сестры не слушаются докторов, ибо исполняют вещи, которые не понимают. Сестра не понимает своего назначения, ибо, когда маленькая ела, она хотела ее оторвать от пищи, думая, что маленькой хочется сладкого. Я ей сказал, что «сладкое получит, когда съест то, что на тарелке». Маленькая не обиделась, ибо знает, что я ее люблю, но сестра почувствовала другое. Она думала, что я ее поправил. Она не исправляется, ибо любит есть мясо. Я много раз говорил, что мясо есть скверно. Меня не понимают. Они думают, что мясо необходимая вещь. Они хотят много мяса. После завтрака смеются. Я после еды скучен, ибо чувствую мой желудок. Они не чувствуют желудка, но чувствуют игру крови. Они возбуждаются после еды. Ребенок возбужден тоже. Его кладут в постель, думая, что он слабое существо. Ребенок силен и не нуждается в помощи. Я не могу писать, мне жена мешает. Она все думает о моих вещах. Я не забочусь. Она боится, что я не буду готов. Я готов, только мой желудок еще работает. Я не хочу танцевать с переполненным желудком, а поэтому не пойду танцевать до тех пор, пока у меня желудок будет полон. Я буду танцевать, когда все успокоится и когда у меня из кишок все вывалится. Я не боюсь насмешек, а поэтому пишу открыто. Я хочу танцевать, потому что чувствую, а не потому, что меня ждут. Я не люблю, чтобы меня ждали, а поэтому пойду одеваться. Я оденусь в костюм городской, ибо публика будет городская. Я не хочу ругаться, а поэтому буду все исполнять, что мне прикажут. Я сейчас пойду наверх в мою одевальную комнату, ибо у меня много платьев и белья дорогого. Я пойду и оденусь в дорогие одежды так, чтобы все думали, что я богат. Я не оставлю людей меня ждать, а поэтому пойду сейчас наверх.
Я был наверху долго. Я спал немного и, проснувшись, я оделся. После одежды я пошел пешком к портнихе. Портниха исполнила свою работу хорошо. Она меня поняла. Она любит меня, ибо я ей дал подарок для своего мужа. Я хотел ей помочь, но она не любит врачей. Я ее заставил пойти к врачу. Она не хотела. Я хотел ей показать, что мне не жалко денег. Я подарил ее мужу кальсоны с фуфайкой. Она дала этот подарок. Этот подарок она взяла с любовью. Она поняла меня, ибо не отказалась. Я люблю Негри, ее так зовут. Она хорошая женщина. Она живет очень бедно, но я вошел к ней и закрыл электричество, которое она жгла без цели. Она поняла мою поправку и не обиделась. Я ей сказал, что она очень хорошо исполнила свою работу. Она получит деньги и подарок. Она не имеет теплой одежды. Я ей дам теплую фуфайку с шапкой для ее верхней одежды. Я не люблю подарков, но я люблю давать бедным то, что им не хватает. Ей холодно. Она голодает, но она не боится работы, а поэтому у нее водятся деньги. У нее есть мальчик около 6 лет и девочка около двух. Я хочу дать подарок детям, ибо они очень бедно одеты. Я ей дам мои фуфайки или что-нибудь другое для ее детей. Я люблю детей. Они меня тоже любят. Она знает, что я люблю детей. Она чувствует, что я не притворяюсь, ибо я человек. Она знает, что я артист, а поэтому она меня понимает. Она меня любит. Я ее люблю. Ее муж скрипач в Паляс отеле, где люди балуются всякими безделушками. Он беден, ибо играет ночью. Ему холодно, ибо он не имеет теплой одежды. Он любит играть на скрипке. Ему хочется учиться, но он не знает как, ибо ему некогда. Я хочу ему помочь, но боюсь, что он меня не поймет. Я могу играть на скрипке без учения. Я хочу играть, но мне мало времени осталось. Я хочу жить долго. Моя жена меня очень любит. Она боится за меня, ибо я играл сегодня очень нервно. Я играл нервно нарочно, ибо публика меня поймет лучше, если я буду нервен. Они не понимают артистов не нервных. Надо быть нервным. Я обидел пианистку Гельбар [6]. Я ошибся в предыдущих строках, сказав, что ее зовут Бельвар. Я хочу ей хорошего. Я был нервен, ибо Бог хотел возбудить публику. Публика пришла веселиться. Она думала, что я танцую для веселья. Я танцевал вещи страшные. Они боялись меня, а поэтому думали, что я хочу их убить. Я не хотел никого убивать. Я любил всех, но меня никто не любил, а поэтому я разнервничался. Я был нервен, а поэтому передал это чувство публике. Публика меня не любила, потому что хотела уйти. Тогда я стал играть вещи веселые. Публика стала веселиться. Она думала, что я скучный артист, но я показал, что я умею играть вещи веселые. Публика стала смеяться. Я стал смеяться. Я смеялся в танце. Публика смеялась тоже в танце. Публика поняла мои танцы, ибо хотела тоже танцевать. Я танцевал плохо, ибо падал на пол, когда мне не надо было. Публике было все равно, ибо я танцевал красиво. Она поняла мои затеи и веселилась. Я хотел еще танцевать, но Бог мне сказал: «Довольно». Я остановился. Публика разошлась. Аристократы и богатая публика меня упрашивали станцевать еще раз. Я сказал, что я устал. Меня не поняли, ибо настаивали. Я сказал, что у одной аристократки есть движения возбужденные. Она подумала, что я хочу ее обидеть. Тогда я ей сказал, что она чувствует движения. Она поблагодарила за комплимент. Я ей дал руку, и она почувствовала, что я прав. Я люблю ее, но я чувствую, что она пришла познакомиться со мною. Она любит молодых людей. Я не люблю эту жизнь, а поэтому попросил ее оставить меня, дав ей почувствовать. Она чувствовала, а поэтому не дала мне возможности продолжать говорить. Я хотел говорить с нею, но она чувствовала обратное. Я ей показал кровь на моей ноге. Она не любит крови. Я ей дал понять, что кровь есть война и что я не люблю войну. Я ей дал вопрос о жизни, показав ей танец кокотки. Она почувствовала, но не ушла, ибо знала, что я играю. Другие думали, что я буду ложиться на пол и буду любить. Я не
