Ознакомительная версия.
Параметры работы, а также кратность воздействия, на которую реагировала мина, устанавливались на аэродроме непосредственно перед подвеской к самолету.
Борис Петров с немецкими авиационными минами «встретился» еще в первый день войны в Севастополе. А 2 ноября 1941 года, находясь на крейсере «Ворошилов», он едва не стал их жертвой. Утром порт Новороссийска атаковали пикирующие бомбардировщики Ju-88A из KG51, добившиеся двух прямых попаданий в корму корабля. После этого крейсер, который не мог идти своим ходом, было решено вести в Поти на буксире у крейсера «Красный Кавказ».
«С наступлением темноты (правда, условной, потому что светила почти полная луна) буксиры отвели крейсер от причала и начали разворачивать на выход из порта, – вспоминал Петров. – В это время получили сигнал: «Группа самолетов противника с моря, идет на базу». В Новороссийске сыграли воздушную тревогу. Через несколько минут начали рыскать по небу прожекторы НВО. Затем на юге, где-то в районе мыса Дооб или в бухте Кабардинка, зенитная батарея открыла огонь.
Когда буксиры подводили крейсер к выходным воротам, в районе цементного завода вспыхнуло пламя, раздался мощный взрыв; он был много сильнее, чем от авиабомбы. Взрывная волна достигла крейсера, и находившиеся на наружных боевых постах ощутили, как лицо обдало жаром. Затем сигнальщики обнаружили в луче прожектора опускавшийся парашют. Кто-то крикнул: «Воздушный десант!» Но сразу несколько человек разглядели в бинокли, что на парашюте опускается мина. Вначале казалось, что она приводнится на корме «Ворошилова», потом – упадет на корму, и командир даже отдал приказ открыть огонь по мине из кормовых аппаратов. Однако адмирал отменил эту команду, так как мина была уже над кораблем и ее быстро сносило ветром к носу.
Положение – хуже некуда! Корабль беспомощен – нос уже в воротах мола, ограждавшего порт Новороссийска. Буксиры медленно тянули крейсер, а на мостике смотрели – не зацепит ли мина мачты. Марков даже скомандовал носовому буксиру: «Не работать!», а кормовому: «Сдержать корабль от движения вперед!» Не знаю, кого как, а меня тогда прошиб холодный пот…
Кончилось тем, что мина упала в каких-нибудь ста метрах за воротами мола, чуть слева от фарватера. До этого на берегу прогремели еще два сильных взрыва, но теперь мы уже знали, что это рвутся мины, упавшие на сушу или на воду на очень мелкое место»[4].
5 января в порту Феодосии подорвались на минах транспорты «Ногин» и «Александр Серов». Правда, второй, несмотря на полученные повреждения, остался на плаву. 8 января подорвался на мине эсминец «Способный». При этом погибло 20 матросов и 84 пехотинца. 9 января уже в результате авиаударов «Хейнкелей» KG27 и I./KG 100 на выходе из гавани были потоплены транспорты «Чатырдаг» и «Спартаковец», оба водоизмещением около 900 тонн.
Эти потери были очень серьезными для Черноморского флота. В начале войны в его распоряжении имелось около 110 судов водоизмещением свыше 500 тонн, то есть годных для морских перевозок. До конца 1941 года было потеряно 23 единицы, еще 26 были выведены из строя. Поэтому к началу следующего года в строю находилось уже не более 60 транспортных судов и танкеров, в том числе 50 в пригодном для плавания состоянии. И только за пять дней, с 5 по 9 января, это число сократилось до 44.
7 и 9 января «Юнкерсы» KG51 совершили два налета на Новороссийск – главную базу снабжения советских плацдармов на Керченском полуострове. В первом случае две фугасные бомбы упали в центре города рядом с очередями, стоявшими у магазинов. Было убито 12 человек, 21 получил ранения. Разрушены жилой дом и торговое здание. Во время второго авиаудара немцам удалось уничтожить амбары элеватора и автобусную остановку.
Иногда подразделения, задействованные в Крыму, использовались и на других участках фронта. Так, утром 11 января экипажи 2-й эскадрильи в Херсоне находились в боевой готовности в ожидании приказа на вылет против морских целей. Однако старт так и не состоялся из-за неблагоприятных погодных условий над Черным морем. А в 12.00 поступил приказ провести «вооруженную разведку» в районе к юго-востоку от Курска. Данный вид заданий означал, что бомбардировщики должны прибыть в определенный район, после чего вести там поиск противника и при случае атаковать его. После длительного полета «Хейнкели» смогли обнаружить большую колонну советских войск, после чего с малой высоты сбросили на нее бомбы и обстреляли из пулеметов. Кроме того, были получены ценные разведданные.
На первый взгляд такой способ использования двухмоторных бомбардировщиков, по сути для булавочных уколов, может показаться необоснованным. Однако в действительности именно он позволял немцам с помощью ограниченных сил наносить множественные удары по противнику по всему огромному фронту. При этом ни один самолет ни дня не простаивал. Появляясь то тут, то там, то большими группами, то по 2–3 машины, люфтваффе оказывали посильную помощь своим обороняющимся частям и наносили в совокупности немалый вред наступающей Красной армии.
13 января «Хейнкели» из KG27 бомбили Севастополь, а на следующий день – Керчь. В первом случае бомбардировщики были атакованы восемью И-16, однако смогли легко оторваться от них. А вот в районе Керчи пропал без вести Не-111 «1G+CR» фельдфебеля Ханса-Гюнтера Поля из 7-й эскадрильи[5]. Потоплен транспорт «Батайск».
Между тем действия Черноморского флота, осуществлявшего снабжение советских войск в Крыму и обстреливавшего побережье, также активность ВВС РККА вызывали большую озабоченность германского командования. Было ясно, что без массированной поддержки люфтваффе проблемы 11-й армии не решить.
В связи с этим 15 января в Сарабус прибыл командующий 4-м воздушным флотом генерал-оберст Александр Лёр. Там он встретился с Манштейном, войска которого только что перешли в контрнаступление в районе Феодосии. Ознакомившись на месте с обстановкой, Лёр пообещал оказать помощь. Вернувшись в штаб флота в Полтаву, он провел короткое совещание, по итогам которого было решено создать Специальный штаб «Крым» (Sonderstab Krim). Во главе его был поставлен 49-летний генерал Роберт фон Грайм, ранее командовавший V авиакорпусом.
В его распоряжение были переданы сразу несколько подразделений: 4-я эскадрилья дальней разведки Aufkl. Gr.122, Stab, и III./JG77 (истребители Bf-109), II. и III./StG77 (штурмовики Ju-87), III./KG27 «Бёльке» (бомбардировщики Не-111Н) и III./KG51 «Эдельвейс» (бомбардировщики Ju-88A-4), а также I./KG100 «Викинг», недавно вернувшаяся с отдыха и созданная на основе специализированной авиагруппы цельфиндеров KGr.lOO «Викинг». Кроме того, Специальному штабу «Крым» было оперативно подчинено и недавно сформированное Авиационное командование «Зюд» (Fliegerfuhrer Sud), которое возглавлял оберет Вольфганг фон Вилд[6]. Оно координировало действия летающих лодок Bv-138 и гидросамолетов Ar-196[7].
Ознакомительная версия.
