Богатство Джеймса Рузвельта было немалым: от родителей он унаследовал акции нескольких угольных и транспортных компаний, в которых к тому же был либо членом наблюдательных советов, либо даже вице-президентом. Он, однако, не стремился активным предпринимательством приумножить свои доходы, предпочитал спокойную жизнь полурантье-полупомещика (разумеется, не в русском, а в западном смысле, ведшего хозяйство при помощи наемных рабочих под руководством управляющего) и старался получить максимальное удовлетворение от жизни.
Несколько склонный к романтике, несмотря на то, что был вполне трезвым и расчетливым землевладельцем, Джеймс назвал свое имение Спрингвуд, то есть Весенний лес, и все члены его семьи потом часто вспоминали зеленые рощи и живописные клумбы, которые украшали их детство, пробуждали у них любовь к природе. Особой гордостью семьи была старинная дубовая аллея. По преданию, эти «белые дубы», как их называли по необычному цвету коры, росли еще с тех времен, когда район Гайд-Парка заселяли индейские племена{32}.
До наших дней в Гайд-Парке и его окрестностях сохранились «именные тропы» — излюбленные маршруты прогулок по зеленым массивам членов рузвельтовского семейства и близких к ним людей — тропа Элеоноры, прибрежная тропа Вандербильта, горная тропа Хэккетта и другие подобные им памятные места, по которым водят туристов.
* * *
Джеймс мог себе позволить более или менее вольготную жизнь — хозяйство вели управляющие, он же пользовался благами жизни в Гайд-Парке, общаясь с соседями, занимаясь обширной семьей и даже включившись, хотя и без особых амбиций, в политическую жизнь.
Его симпатии оказались на стороне Демократической партии, которая, в отличие от нынешних ее позиций, во второй половине XIX века была более консервативной, чем Республиканская. Республиканцы опирались на промышленников северных штатов и на тамошние низшие слои населения и являлись главной опорой президента Авраама Линкольна в войне Севера против Юга, приведшей к ликвидации рабовладения. Именно Демократическая партия в южных штатах была инициатором раскола, провозглашения Южной Конфедерации, за которой последовала Гражданская война 1861 — 1865 годов.
Живя в северной части страны, где рабства не было уже очень давно, Джеймс Рузвельт присоединился к демократам отнюдь не потому, что на них опирались плантаторы Юга. К вопросу о рабстве он относился почти безразлично, а вот принципы свободы предпринимательства и государственного невмешательства в хозяйственную жизнь, которые исповедовали тогда демократы, были для него несравненно важнее. Пройдут годы, и место партий в хозяйственно-политической расстановке сил круто поменяется — именно Демократическая партия станет в XX веке адептом государственного вмешательства в экономику, тогда как республиканцы будут провозглашать, что государственные органы должны играть лишь роль «ночного сторожа», обеспечивая неприкосновенность частного предпринимательства. Так что вопрос о том, какая из партий была «правее» и какая «левее», относится к разряду таковых, на которые невозможно дать однозначного ответа.
Молодость отца Франклина была довольно бурной. Он некоторое время учился в Университете города Нью-Йорка, затем перевелся в менее престижный и более спокойный Юнион-колледж в городке Скенектади. Но особого внимания академическим делам Джеймс не уделял. Ведший дневник соученик Рузвельта Альберт Ингхэм вспоминал о своем товарище главным образом по совместным пьянкам{33}.
Так и не завершив высшего образования, Джеймс отправился в путешествие по Европе. Оно продолжалось с ноября 1847 года по май 1849-го. Такая точная хронология важна потому, что это было бурное время европейских революций, которые Джеймс «не заметил», предаваясь радостям жизни, что вполне позволяло его состояние. Правда, позже он хвастал, что участвовал в походе Джузеппе Гарибальди на Неаполь, и его знаменитый сын даже как-то повторил эту версию. Но ни отец, ни сын не позаботились о том, чтобы проверить даты: на самом деле осада Неаполя «краснорубашечниками» Гарибальди происходила через 11 лет — в 1860 году, так что «гарибальдийский поход» Джеймса Рузвельта оказался чистейшей фантазией.
Справедливость требует сказать, что после европейского путешествия Джеймс посолиднел — он окончил школу права Гарвардского университета и некоторое время проработал клерком в известной нью-йоркской правовой фирме Бенджамина Силлмэна.
Правда, вскоре, получив наследство и женившись, он отправился на постоянное жительство в провинцию, где в середине 1860-х годов приобрел в Гайд-Парке то самое имение, которое стало называться Спрингвудом. Некоторое время Джеймс был избранным старостой городка, что свидетельствует о безусловном авторитете, которым он пользовался среди местных жителей самого разного социального положения. Он занимал и другие выборные должности — церковного старосты, управляющего местной больницей, коммодора (капитана) яхт-клуба.
Семья придерживалась протестантских религиозных взглядов, регулярно посещала епископальную церковь, соблюдала те обряды, которые требовались в обязательном порядке, жертвовала средства на госпиталь Святого Франциска, расположенный неподалеку. Короче говоря, это было во всех отношениях добропорядочное семейство.
* * *
Франклин родился, когда его отцу исполнилось уже 53 года.
Первая жена Джеймса, Ребекка (в девичестве Хоуленд), скончалась в 1876-м, а через четыре года он женился вторично на Саре Делано, которой было 26 лет и которую во всей округе считали самой красивой девушкой, правда, гордой и высокомерной даже по отношению к собственному кругу знакомых.
Сара также происходила из аристократической семьи (не в том смысле, что имела знатный род, а в том, что были хорошо известны ее предки, по крайней мере в течение полутора столетий; что же касается фамилии Делано, то она уходила корнями к первым поселенцам на Западном континенте — французскому семейству де ла Нуа, которое превратилось в Делано). Но это были не землевладельцы и промышленники, подобно Рузвельтам, а «морские волки» — капитаны дальнего плавания, крупные торговцы, проводившие подчас весьма опасные операции на тихоокеанских землях и за океаном.
Уоррен Делано, отец Сары, был связан происхождением с швейцарскими французами, переселившимися на Американский континент в начале XVII века. Уоррен вначале вел торговлю чаем, транспортировал его из Китая. Когда же в США в 1861 году началась Гражданская война, он переключился на ввоз опиума, что тогда считалось не только не криминальным, а даже вполне патриотическим делом. Опиум был важнейшим средством анестезии, столь важным в условиях кровопролитных сражений. Этот бизнес сделал Делано богатым человеком. Имение Делано под индейским названием Олгонак располагалось неподалеку от Спрингвуда, по другую сторону Гудзона, и семьи нередко встречались.
