Присутствие молодого Поклена в числе спутников Людовика XIII подтверждается следующими данными. Пребывание короля на юге Франции, как известно, сов пало с открытием заговора против Ришелье. Сен-Марс и де Ту, ободряемые сочувствием короля, хотели свергнуть всесильного кардинала, но Ришелье ловко разрушил их планы, и заговорщики поплатились головами. Говорят, что желая спасти своего любимца Сен-Марса, Людовик послал к нему с предупреждением об опасности одного из своих камердинеров. Иммануил Реймонд думает, что этим камердинером был молодой Поклен. Но это только догадка. Гораздо вернее другое доказательство присутствия Поклена среди окружавших короля лиц в рассматриваемый период времени. Королевские спутники два раза останавливались во время похода в небольшом городке Сижане у богатого бюргера Мартина Мельхиора Дюфора. Позже, спустя несколько лет, этот Дюфор появляется в Париже и вскоре делается другом Поклена-сына, выручая его деньгами в затруднительных обстоятельствах. Очень может быть, что первое знакомство их завязалось на юге: по свидетельству многих современников Мольера, кто хоть раз познакомился с ним, не забывал его никогда. Путешествие на юг Франции было последнею уступкою Поклена-сына Поклену-отцу. Разлад между ними уже назревал, и приближался момент, когда их дороги разошлись в разные стороны.
Глава II «Блистательный театр»
Театральные общества. – Королевский указ 1641 года. – Жозеф Бежар. – Мадлена Бежар – актриса театра Маре. – Встреча ее с графом Моденом. – Знакомство с нею Жана-Батиста Поклена. – Отказ его от права на звание обойщика. – «Блистательный театр». – Молодой Поклен – актер. – Его театральное имя. – Гнев и убеждения отца. – Жорж Пинелъ. – Помещение «Блистательного театра». – Роль Мольера среди коллег. – Мольер в Руане. – Начало спектаклей в «Блистательном театре». – Неудачи. – Герцог Орлеанский. – Новые неудачи. – Театральные покровители. – Ногаре де Ля Валетт. – Мольер в тюрьме. – Леонар Обри. – Крушение театра. – Сценический и житейский опыт Мольера. – Отъезд в провинцию.
Еще во времена мистерий и мираклей среди бюргеров Парижа и других городов сложился обычай составлять общества с целью представления названных пьес. Указ Карла V в 1402 году, монополизировавший за парижским «Братством Страстей Господних» право выводить на сцене Бога, Деву Марию и святых, красноречиво свидетельствует о том, что соперников у этого братства было достаточно. Между тем времена изменились, мистерии и миракли отошли в прошлое, уступив место более жизненному репертуару, но маленькие театральные общины продолжали существовать и множиться. Правда, духовенство не смотрело уже благосклонным оком на комедиантов и комедианток; но нужда, а часто и страстное влечение к театру заставляли мириться с этим неудобством, в надежде на милосердие Бога и неполную компетентность духовенства в делах неба. Скюдери в своей «Comédie des Comédiens»[3] рассказывает, между прочим, об одном бароне, который разыскивал своего без вести пропавшего племянника и вдруг, найдя его среди актеров одной театральной труппы, сделался сам коллегой своего племянника. В полной треволнений цыганской жизни актеров была своего рода чарующая прелесть… Иногда подобные превращения вызывались внезапным увлечением смазливым личиком какой-нибудь актрисы, как это случилось, например, с графом де Сигоньяком у Теофиля Готье или с Андре Мольера в его «Шалом». Но чаще на подмостки театра приводила суровая необходимость: ремесло комедианта с течением времени сделалось одним из средств борьбы за существование. Наконец, в 1641 году королевский указ вывел актера из его опального положения. Конечно, буква закона в значительной степени оставалась буквою, особенно в глазах духовенства, но для колеблющегося в своем намерении выступить на сценическом поприще это был голос, разрешавший сомнения в утвердительном смысле. С этих пор, под вымышленными прозвищами, на театральных афишах все чаще и чаще стали появляться имена детей «бедных, но благородных родителей».
Такова была Мадлена Бежар, одна из актрис в театре Маре, или, как их называли, demoiselles du Marais. Ее отец Жозеф Бежар был один из парижских судебных приставов. Многочисленная семья и неуменье жить довели его до неоплатных долгов, и, чтобы спастись от них, его вдова должна была отказаться от наследства. Жозеф Бежар умер в 1643 году. Но еще раньше его смерти Мадлена покинула родительский дом и сделалась актрисой. У нее была счастливая наружность и довольно значительный сценический талант; ее деятельность не замедлила поэтому увенчаться двойным успехом актрисы и женщины. Заслуживая симпатии зрителей своею игрою, Мадлена в то же время покорила сердце графа Модена, камергера герцога Орлеанского. Их отношения вскоре сделались очень близкими. Молодая девушка мечтала, может быть, веря словам своего аристократического возлюбленного, о законном браке как финале ее связи, и летом 1638 года родила дочь, а по другим сведениям – сына. В это время она уже не была актрисой в театре Маре. В 1640 году граф Моден примкнул к восставшим против короля и, осужденный на смерть, бежал в Брюссель. Таким образом прекратилась его связь с Мадленой. Впоследствии он был помилован и возвратился в Париж; тем не менее его отношения с девицей Бежар не возобновились в прежней форме: он сохранил с нею лишь дружбу. Да и сама Мадлена помнила, разве что, лишь обещания графа, сердце же ее не раз принадлежало другим. В числе этих счастливцев оказался со временем и Жан-Батист Поклен. Вероятно, наслышавшись о таланте Мадлены, а также лично удостоверившись в этом, он решился познакомиться с этою театральною звездочкой. Говорят, он явился к ней с рукописью в руках, без сомнения, с «Фиваидой», этим первым плодом своей музы, навеянным драмами Пьера Корнеля. Сотоварищ Сирано де Бержерака по комедии «Осмеянный педант» еще не знал своей истинной дороги, но делал уже первые попытки творчества.. Мадлена Бежар родилась в 1618 году; таким образом, она была старше Поклена на четыре года. Ему шел двадцать второй, когда они встретились. Прекрасные большие глаза молодого поэта, конечно, понравились Мадлене несравненно больше, чем его тяжеловесная «Фиваида». Автор же драмы начинал уже забывать свое произведение в присутствии красивой актрисы, и вскоре граф Моден был забыт еще раз, и на этот раз для Поклена. Но кроме этой сердечной привязанности встреча с Мадленой Бежар имела для Поклена другое, более важное значение. Его мечты о сценической деятельности, взлелеянные им еще в коллегии под шумок речей его недалеких наставников, начинали сбываться. Он был уже на пороге к этому делу, и развязка предшествующего периода его жизни не замедлила наступить. По выходе из Клермонской коллегии молодой Поклен поселился отдельно от семьи отца. Около 1643 года он жил на улице Жарден-Сен-Поль. 6 января этого года, как видно из бумаг его отца, Жан-Батист Поклен отказался от своего наследственного права на должность королевского обойщика и камердинера и получил при этом 630 ливров «как в счет того, что приходилось на его долю из имущества его матери, так и в виде аванса в счет причитающейся ему части из будущего наследства от отца». Так говорилось в расписке Поклена-сына, выданной им Поклену-отцу. 31 декабря 1643 года число парижских театров увеличилось еще одним, носившим громкое на звание «Блистательный театр» («L'Illustre théâtre»). Завзятым городским театралам состав новой труппы большею частью был уже знаком. Мадлену Бежар, Мадлену Маленгр и Катерину Буржуа они знали по театру Маре, там же видели они и талантливого Бейса в качестве актера и драматурга. Новичками являлись для них двое других Бежаров, Женевьева и Жозеф, сестра и брат Мадлены, и, наконец, некто Мольер; этот некто был Жан-Батист Поклен.
