Книга воспоминаний Титта Руффо вышла в Италии в 1937 году, в пору разгула фашистской реакции. Этим и можно объяснить некоторые недомолвки и сознательное умалчивание событий, мимо которых он не мог пройти бесстрастным наблюдателем. Но если в книге не содержится прямых высказываний Титта Руффо о том, что происходит в его родной стране, то по его отношению к тем или иным эпизодам из его жизни артиста, а также по его отношению к тем или иным людям можно очень ясно представить себе, в каком лагере находился этот человек искусства...
Повествование в книге «Парабола моей жизни» обрывается на июне 1924 года на трагическом событии, которое в силу создавшейся политической ситуации не могло быть расшифровано на страницах мемуаров. Но если Титта Руффо не называет вещи своими именами, если он очень глухо, как бы «засекреченно» сообщает, что в Риме (где находилась его семья) произошло нечто ужасное, то отношения своего к происшедшему он не скрывает. Он так глубоко потрясен, так тяжко скорбит, что не в силах выступить вечером в роли Риголетто.
В Риме совершилось непоправимое. Погиб зять Титта Руффо, Джакомо Маттеотти, секретарь социалистической партии и депутат парламента, человек высокого интеллекта и героического сердца, талантливый адвокат, бесстрашно обличавший в парламентских речах преступления фашистского режима. По приказу Муссолини он был схвачен бандитами, отвезен в глухой лес в окрестностях Рима и, замученный там, изрезан на куски и оставлен непогребенным. Вся Италия содрогнулась от этого злодеяния, и по всей стране поднялась и прокатилась такая волна возмущения, что на мгновение показалось, будто дни фашизма сочтены...
Вот что произошло в Италии. А за океаном, в Латинской Америке, в столице Колумбии Боготе Титта Руффо, узнав об этом преступлении фашистов отказался выступить в опере «Риголетто». Это было для него немыслимо. Немыслимо для человека, потрясенного страшной гибелью друга и родственника, немыслимо для артиста, которому предстояло перевоплотиться в одну из наиболее трагических ролей своего репертуара. Но отказ этот чуть не стал роковым для великого певца. Широкая публика в Боготе, экспансивная и необузданная как в проявлениях любви, так и ненависти, мгновенно поддалась провокации со стороны темных элементов, злонамеренных организаторов скандалов. Страстно жаждавшая услышать знаменитого артиста в роли Риголетто, к тому же уплатившая огромные деньги за билеты, толпа, узнав об отмене спектакля, вооружилась камнями и палками и хлынула к гостинице, где остановился Титта Руффо, чтобы по-своему расправиться с обманувшим ее ожидания певцом. Понадобилось вмешательство отрядов конной полиции, чтобы спасти жизнь прославленного артиста и водворить в городе порядок. Обещанный публике спектакль все же состоялся, но только через два дня и явился для Титта Руффо грандиозным триумфом. Но с того вечера выдающийся исполнитель роли Риголетто больше не выступал в образе трагического шута и навсегда снял эту роль со своего репертуара.
Если, как уже было сказано, книга Титта Руффо «Парабола моей жизни» заканчивается взволнованным воспоминанием о последнем спектакле в Боготе, то дальнейшая творческая и человеческая судьба великого певца настолько значительна и необычна, что советскому читателю безусловно интересно с ней познакомиться. После выступлений в Боготе он возвращается в Италию. Если он и раньше был убежденным противником фашизма, то сейчас он меньше, чем когда бы то ни было, скрывает свою ненависть и отвращение к фашистскому режиму. Знаменитый певец содрогается перед будущим своей родины, где бандиты захватили власть и пользуются ею, чтобы разлагать умы, извращать присущие человечеству моральные понятия и отравлять сознание масс искаженным представлением об искусстве и культуре. Но, хотя окружающее неслыханно отвратительно, артист все же твердо верит в здоровое начало, таящееся глубоко в недрах народа и по-прежнему самоотверженно и неустрашимо служит этому народу своим высоким исполнительским искусством. И народ, публика его родной страны платит ему искренней любовью. Им гордятся и принимают его горячо и восторженно. Он выступает повсюду с огромным успехом. В 1925 году благодарная общественность открывает на стене театра его родного города Пизы мраморную мемориальную доску в память незабываемого выступления великого певца на сцене этого театра в его любимой роли Гамлета в опере Тома. Но фашистское правительство не спускает глаз с непокорного артиста, обожаемого публикой и открыто именующего себя социалистом. Он должен быть наказан. И фашистские власти объявляют его художественные успехи «антинациональными». А банда чернорубашечников ударами молотков расколачивает на мельчайшие куски мемориальную доску на стене театра в Пизе.*
Все. Титта Руффо больше не может выступать в Италии. Его чудесный «золотой» голос больше не будет радостно наполнять своим изумительным звучанием итальянские зрительные залы. Деятельность артиста с мировым именем целиком переносится на чужбину. Он вынужден покинуть родину подобно тому, как покинула ее после захвата власти фашистами выдающаяся драматическая актриса Элеонора Дузе, как в 1928 году покидает ее великий Тосканини. Хотя Титта Руффо теперь фактически изгнан с родных сцен, злоба бесчинствующей фашистской клики сопровождает его и за пределами родины. Ему не прощают его триумфов, не прощают оваций, которыми сопровождаются его выступления.
* В 1945 г. мемориальная доска была восстановлена с новой, более подробной надписью.
В 1929 году он — в Ницце, и там, в городе, где во время войны знаменитый певец так много выступал в госпиталях, чудесным искусством облегчая страдания раненых воинов и неся им отраду, чернорубашечники, организуют на него грубое нападение. Ему едва удается спастись. Но деятельность его продолжается — неутомимая и триумфальная — в ряде стран и городов до того дня, когда летом 1931 года на сцене театра Колон в Буэнос-Айресе он прощается с публикой, выступив в последний раз в особенно близкой его сердцу роли Гамлета. Итальянский журналист Рубенс Тедески, которому довелось ознакомиться с какой-то частью архива знаменитого певца, свидетельствует на страницах газеты «Унита» (7 июля 1955 г.), что Титта Руффо продолжал писать, а затем диктовать свои воспоминания секретарю-стенографистке и после 1924 года. Вторая книга мемуаров, по утверждению Тедески, доведенная до освобождения Италии от гитлеровских захватчиков, не опубликована. Она хранится в семье покойного певца, и мы не имеем возможности подробно изучить ее. Но даже те немногие черновые отрывки, которые в своей статье приводит журналист, очень колоритно и ярко рисуют картину того, что пришлось пережить Титта Руффо, когда он, расставшись со сценой, возвратился на родину.
