* * *
По указанию 33-й армии, в состав которой была передана наша 21-я дивизия, 8 июля мы вышли маршем из Москвы на запад в подмосковные леса.
Летняя ночь. По серой глади асфальта темной лентой растянулась наша колонна. Кто с рюкзаком за плечами, кто с легким чемоданчиком или портфелем, кто просто безо всего, шли в общей колонне в сапогах, ботинках.
Справа - еле заметный силуэт домика. В бывшей деревне Фили стоит изба крестьянина Андрея Севастьяновича Фролова. 1 сентября 1812 года здесь заседал военный совет. Изба, став музеем, так и называется Кутузовской. Летом 1941 года изба-музей стала еще ближе нам, москвичам, уходящим воевать за Отечество. Мы бросаем последний взгляд на окутанную синевой ночи Кутузовскую избу в Филях, на контуры многоэтажных зданий и ускоренным шагом продолжаем марш. Впереди дозоры, по сторонам - боевое охранение. Колоннами, поротно двигаются батальоны.
Постепенно светлеет горизонт, становясь оранжево-красным. Мерцающие звезды одна за другой потухают.
Колонна непомерно растянулась. Идущие в задних рядах, так называемые замыкающие, отстают. Направляющим дается указание замедлить шаг.
Раскаленным диском выкатывается солнце. Меняется окраска неба. Краснота переходит в желтоватую зелень, затем легкую голубизну. Высоко над нами пролетают самолеты, охраняя наш покой. Хотя покоя уже нет.
Первый привал. Располагаемся по обочинам шоссе, на мокрой от росы траве. Поплыла табачная дымка.
Вздыхаем от разных дум, ноет в пояснице, в коленях, осматриваем потертые ноги - болят пятки. На помощь подходят санитарки. Вытаскивают из непривычных тяжелых санитарных сумок бутылки с зеленкой, марганцовкой, старательно промывают и смазывают ноги пострадавших. Вот и практика оказания первой помощи... - шутили мы. А потом снова в путь.
Полдень. Березовая роща неподалеку от станции Катуары, место нашей дислокации, другие направлялись в район Пионерской. Густые купы берез бросают синеву теней. Чувствуем усталость от непривычного похода, валимся на сочную траву, вдыхаем лесной аромат.
Начинаем работы по сооружению палаток-шалашей. Стучат топоры, звенят пилы. Каждое отделение проявляет свое творчество. Кто строит юрту, кто голубятню. В общем, кто во что горазд.
Комиссар батальона Листратов посмотрел и развел руками.
- Что же тут творится, братцы? - удивленно воскликнул он. - Мы здесь пробудем не день, не два. Места укрытий, где будем жить, должны быть малость покрепче. Пока всю самодеятельность прекратить. Вот что, художник, - обратился он ко мне. - Даю тебе задание составить проект. По нему построим шалаш для штаба батальона. По этому образцу будут творить и другие. Понял?
- Как не понять.
- Тогда давай проектируй что-нибудь поинтереснее!
Примостившись на бугорке, начал набрасывать эскиз шалаша-палатки. Вскоре группа строителей-ополченцев с топорами, пилами приступила к выполнению поручения.
На месте кустарника вырос небольшой шалаш-домик, похожий на дачку с изломанной крышей. Цоколь из кругляка, каркас из ветвей. По бокам - по оконному просвету. Внутри маты из прутьев. Перед входом сбоку столик со скамейками. Палатка рассчитана на отделение. Заканчивается отделка, на коньке крыши устанавливаем небольшой красный флажок.
Из-за палатки показываются Листратов и Иконников.
- Как видите, товарищ комиссар, ваше задание выполнено, - доложил я, продолжая сидеть на бугре с блокнотом, вытирая пот со лба.
В это время стоявший сзади комиссара Иконников взмахом руки снизу вверх что-то мне показывает. Строители весело между собой переговариваются, не спуская с меня взгляда. Я не понимаю, в чем дело. Кто-то сзади тыкает меня пальцем в спину. Вскакиваю, растерянно смотрю на комиссара и комроты.
Листратов, подойдя ко мне и повернувшись к Иконникову, дружески говорит:
- Прекрасно сделано. Постарался художник, а докладывать не умеешь.
- Дать задание командирам и политрукам рот, - с довольным видом говорит Листратов, щурясь от солнца, - пусть по образу и подобию срочно приступают к постройке. Главному архитектору запишем благодарность.
Листратов и Иконников пожали мне руку. Мы с Иконниковым направились в свое подразделение. Листратов до прибытия из Москвы командира батальона остался один осваивать новую квартиру.
На следующий день квартиры были готовы во всех подразделениях.
* * *
В рабочей спецовке, в защитной фуражке, из-под которой выбивается пышная шевелюра, старшина роты докладывает:
- Товарищ политрук, рота в полном составе построена!
- Что же, очень хорошо. Здравствуйте, - обращаюсь я к строю.
- Здра-сте, - вразнобой отвечают ополченцы. В соседних ротах слышу то же. Ополченцы запасного полка приступили к занятиям.
Наша рота располагается у небольшого холмика полукругом.
- Так вот, друзья! Понимаю ваше состояние, непривычно вам вдали от домашнего уюта, но идет война. Фашисты бомбят наши города, сжигают села, убивают население, уничтожают все, что создавалось нашим народом многими годами и веками. Советские люди встали на защиту Отечества. Мы с вами находимся здесь, чтобы стать бойцами. Воины Красной Армии сейчас проливают кровь, отдают самое дорогое - свою жизнь, лишь бы остановить врага. Мы с вами обязаны подготовиться здесь, чтобы скорее влиться в общий поток борьбы. Больше пота в учебе, меньше крови в бою, - есть такое суворовское наставление. Будем учиться вместе, как вести себя в строю, осваивать винтовку, пулемет. Мы должны владеть этим оружием.
- А пушкой? - спросил кто-то.
- Если будет нужно, то и пушкой, - в тон отвечал я. - Пока будем приобщаться к пехотному делу, привыкать к воинской дисциплине, учиться отдавать рапорт, приветствовать старших. Таковы задачи запасного полка. Мы обязаны сделать все, чтобы оправдать звание народного ополченца.
Поднялось солнце. Ярко освещенная зелень испаряет влагу. Неугомонные птичьи трели разносятся по лесу. В траве стрекочут кузнечики. С цветка на цветок с жужжанием перелетают трудолюбивые пчелы. Надвигается дневная жара. Ополченцы снимают с себя пиджаки, куртки, держа их свернутыми в руках. Рота двигается повзводно. Впереди командир первого отделения актер Театра имени Вахтангова Борис Свобода, на голову выше остальных. Его сухощавая фигура в сером клетчатом костюме заметно выделяется. Ополченцы пробуют идти с песней, приноравливаясь к строевому шагу. Песня не ладится. Бас Свободы выручает. Смелее подтягивают ему остальные:
Смело мы в бой пойдем
За власть Советов,
И, как один, умрем
В борьбе за это...
Каждый старается лучше выполнить команду. Но один не четок в поворотах, другой подскакивает на ходу, дабы подладиться под шаг роты.
