Как раз во время этих боев со мной произошел случай, оставивший крепкую зарубку в памяти. Обстановка сложилась так, что в оперативном отделении на КП я остался один. Из штаба армии требовали информации о форсировании озера, о продвижении подразделений на западном берегу. С этим я справлялся без труда. Особенно интересовалось начальство сведениями о трофеях, но мне нечего было ответить: такие данные могли поступить из полков только с вечерней сводкой. А тут как раз в оперативное отделение заглянул на минутку инструктор политотдела, только что вернувшийся с западного берега Селигера. Он рассказал, что возле деревни Овпнец видел не меньше 30 убитых гитлеровцев.
При очередном разговоре я сообщил в оперативный отдел армии об этих потерях противника, а вечером включил те же данные в дивизионную оперативную сводку.
Через несколько дней из штаба армии поступило распоряжение представить обмундирование убитых немецких солдат и офицеров. Однако поиски почти ничего не дали. От меня потребовали объяснений. Пришлось пережить весьма неприятные минуты…
В первых числах декабря у нас произошли некоторые изменения. Майор Медведев уехал учиться в Академию Генерального штаба. Временное исполнение обязанностей начальника оперативного отделения было возложено на меня.
Между тем зима полностью вступила в свои права, с каждым днем крепчали морозы. Усилились снегопады, закружили метели. К концу месяца высота снежного покрова достигла 50 сантиметров, а толщина льда — 60. Занесло дороги. Движение между полками и тылами дивизии почти прекратилось. Трудно стало доставлять в части продовольствие и фураж.
В это тяжелое время дивизия получила приказ перегруппировать свои силы к левому флангу и занять оборону в полосе Голенек, Турская, Красуха. Правее сосредоточивалась 23–я стрелковая дивизия. Слева — 257–я дивизия, прибывшая из резерва армии. Командовал ею наш бывший начальник генерал–майор Железняков.
25 декабря наш штаб переместился из деревни Новосел в новый район и разместился в блиндажах и землянках, там, где раньше находился командный пункт 82–го стрелкового полка. И в штабе и в полках люди понимали, что перемещение и сосредоточение войск — это верный предвестник близкого наступления.
Части дивизии занялись расчисткой дорог и прокладкой колонных путей в западном направлении. Во всех подразделениях готовились сани и лыжи. Однако лыж явно недоставало, на всю дивизию их было только триста пар. Не хватало и маскировочных халатов.
Противник активности не проявлял. Вероятно, 30–гра» дусные морозы охладили пыл гитлеровцев.
К этому времени, к концу 1941 года, наша 33–я стрелковая дивизия представляла собою хорошо сколоченный и легко управляемый войсковой организм. В своем составе она имела более 10 тысяч человек, на вооружении которых, кроме винтовок, находились 400 автоматов, 126 ручных и 18 станковых пулеметов. Правда, артиллерии и минометов было еще маловато.
4
1 января 1942 года 33–я стрелковая дивизия вошла в состав 3–й ударной армии. Чувствовалось, что активные действия начнутся со дня на день. Но тогда мы еще не могли представить масштабы той операции, которая готовилась высшим командованием и в которой нам предстояло участвовать.
По решению Ставки на стыке Северо–Западного и Калининского фронтов была создана крупная группировка для наступления на торопецком направлении. В эту группировку вошли 3–я ударная армия под командованием генерал–лейтенанта М. А. Пуркаева, прибывшая из резерва, и 4–я ударная армия под командованием генерал–полковника А. И. Еременко, преобразованная из 27–й армии. Обе армии были включены в состав Северо–Западного фронта.
В целом группировка состояла из восьми стрелковых дивизий, десяти стрелковых бригад, восемнадцати лыжных батальонов, четырех артиллерийских полков, пяти дивизионов PC, четырех танковых батальонов и двух смешанных авиадивизий. Силы по тому времени были немалые. Большинство этих соединений и частей прибыло из глубины страны.
Наше командование имело довольно ясное представление о противнике в полосе предполагаемых действий. Немецкие войска размещались здесь двумя группами. Одна — в районе Демянска — состояла из пяти дивизий. Вторая — в районе Селижарова — из трех дивизий. Промежуток между этими группами прикрывали, обороняясь на широком фронте, 123–я пехотная дивизия, а также смешанная кавалерийская бригада СС. Ближайшие резервы противника располагались в районах Молвотиц, Андреаполя и Луги.
На участке от Залесья (на западном берегу озера Селигер) до Селища (на южном берегу озера Волго), где намечался удар двух армий Северо–Западного фронта, немцы имели наименьшую плотность сил. Это позволило советскому командованию создать там значительное превосходство над противником.
Оборона врага состояла из отдельных узлов сопротивления и небольших гарнизонов в населенных пунктах.
Фашисты не ожидали на второстепенном направлении широких наступательных действий Красной Армии. Они намеревались удерживать занимаемый рубеж до весны наличными силами. Только в конце декабря, обнаружив сосредоточение наших войск, противник начал спешно перебрасывать резервы из Франции и Германии.
Нам предстояло действовать на лесисто–болотистой местности, почти полностью лишенной нормальных дорог.
У немцев в этих районах проходила разграничительная линия между группами армий «Север» и «Центр». У нас — между войсками Северо–Западного и Калининского фронтов.
Забегая вперед, скажу, что на этом направлении обе стороны в течение ввей войны не искали решения крупных стратегических задач — сказывались природные условия. Однако бои здесь по ожесточенности и упорству не отличались от тех, что велись на других направлениях.
Вечером 3 января полковник Юдинцев послал меня в Красуху, в штаб 3–й ударной армии, за боевым приказом.
Вероятно, с целью соблюдения секретности боевой приказ по армии, занимавший семь страниц, был написан от руки чернилами. Вместе с офицерами, прибывшими из других дивизий и бригад, я тут же взялся снимать копию с боевого приказа.
Перед 33–й стрелковой дивизией, усиленной 106–м дивизионом PC, 146–м танковым батальоном, 469–м саперным батальоном и 79–м лыжным батальоном, была поставлена задача: совместно с частями 257–й стрелковой дивизии окружить и уничтожить противника, занимавшего рубеж Болошово, Машугина Гора, Залучье. Главный удар предстояло нанести правым флангом севернее озера Щучье. К концу первого дня боев дивизия должна была выйти в район Баталовщина, Игнашевка, выбросив вперед подвижные группы лыжников. Ширина полосы наступления — 10 километров.
