Немецко-фашистская армия к весне 1942 г. закрепилась на новых рубежах. Вражеские войска находились на расстоянии 150 км от Москвы, а на отдельных участках фронта-еще ближе (120 км). Гитлеровское командование продолжало держать на московском направлении крупную группировку войск, все еще рассчитывая со временем возобновить наступление на советскую столицу и захватить ее. Значительная часть резервов Германии и союзных ей стран в течение декабря 1941 г.- апреля 1942 г. была переброшена с Запада на советско-германский фронт.
Пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, гитлеровская клика путем проведения чрезвычайных мер стала готовить новое крупное наступление на советско-германском фронте. Английский военный историк Лиддел Гарт по этому поводу пишет следующее: "Гитлер не хотел переходить к обороне и закрепиться на достигнутых рубежах, как это советовали ему сделать некоторые генералы, или отойти в Польшу, как предлагали Рундштедт и Лееб. При всей стратегической целесообразности этих предложений они означали бы явное признание того, что Гитлер "откусил больше, чем мог проглотить". Подгоняемый ненасытным аппетитом, преследуемый призраком потерянного престижа и инстинктивно чувствуя, что наступление являлось единственным выходом из создавшегося положения, Гитлер хотел провести такое наступление, которое при наличии ограниченных средств могло бы дать большие результаты"{37}.
Дело было, конечно, не в одном Гитлере. Разработкой и претворением в жизнь планов войны против СССР занимался вместе с "фюрером" и германский генералитет.
Готовясь к решению поставленной задачи, противник должен был не только восполнить потери армии путем мобилизации в ее ряды новых контингентов, но и значительно увеличить производство вооружения и боеприпасов. Военные успехи, одерживаемые немецко-фашистской армией в начале второй мировой войны и в первые месяцы после вторжения в Советский Союз, вскружили головы фашистским главарям, уверовавшим в близкое осуществление своих захватнических планов. В этих условиях производство военной продукции в Германии не форсировалось в прежних темпах, что объяснялось также известными трудностями с сырьем (железом, сталью, цветными металлами). Западногерманские буржуазные экономисты пишут по этому поводу следующее: "Правительство не стремилось увеличить производство вооружения, по-видимому, потому, что после больших военных успехов в Польше, Скандинавии и Франции оно не считало это необходимым. Во всех военных кампаниях, которые имели место до этого, материальные потери были значительно меньшими, чем предполагалось; конец войны казался ощутимо близким. В одном из военных обзоров указывалось: ,,Германия вступила в последний этап борьбы со столь подавляющим превосходством своей военной мощи, что результат этой борьбы больше не может вызывать сомнений""{38}.
Это же отмечают и другие немецкие буржуазные авторы. Так, Ганс Керль в статье "Военная экономиками военная промышленность" указывает, что "начиная с лета 1940 года Германия даже наполовину не исчерпала своих экономических возможностей. Решающего увеличения выпуска военной продукции, к сожалению, не наступило. Незначительный расход боеприпасов в войне на Западе привел к тому, что некоторые отрасли промышленности стали сокращать объем своей продукции. Расширению производства мешала также и неуверенность промышленников в необходимости выпускать новые типы танков, самолетов и орудий"{39}. В сентябре 1941 г. Гитлер, считая войну против СССР выигранной, издал приказ о сокращении военного производства{40}.
Советский народ и его армия заставили противника убедиться в его просчетах относительно оценки военных потенциалов СССР и Германии. Разгром немецко-фашистских армий под Москвой показал фашистам неизбежность затяжной войны. По-новому встал и вопрос о военном производстве. "Впервые за период войны обнаружилось сильное сокращение запасов важнейших видов оружия и боеприпасов, так как потребности Восточного фронта значительно превышали первоначальные предположения"{41}. Только за два месяца (декабрь 1941 г. и январь 1942 г.) противник потерял на советско-германском фронте около 3 тыс. танков и парк бронетанковых машин фашистской армии сократился примерно до 4 тыс. танков{42}. Велики были потери и по другим видам боевой техники.
Военная промышленность фашистской Германии должна была решить задачу не только количественного роста вооружения, но и повышения его качества. События на Восточном фронте со всей убедительностью показали превосходство советского танка Т-34 над всеми типами немецких танков. Очевидна была необходимость создания тяжелых танков и вооружения ими немецко-фашистской армии, тогда как раньше германская промышленность выпускала лишь легкие и средние танки. Противник должен был также увеличить производство и повысить качество артиллерийского вооружения и других видов боевой техники.
Огромные потери немецко-фашистской армии и необходимость пополнения рабочей силой военной промышленности осложнили проблему людских резервов. Возникшие здесь трудности гитлеровцы пытались преодолеть путем широкого применения рабского труда. В 1942 г. число иностранных рабочих и военнопленных, занятых на военном производстве Германии, составляло несколько миллионов человек. Авторы исследования "Промышленность Германии в период войны 1939-1945 гг." называют при этом число 4200 тыс. человек{43}. В ряде советских изданий также приводятся эти данные{44}. В действительности истинные размеры применения рабского труда в фашистской Германии были еще выше. На Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников установлено, что в Германию было насильственно вывезено с оккупированных территорий и использовалось в германском хозяйстве по состоянию на 24 июля 1942 г. 5124 тыс. человек, а по состоянию на 30 ноября того же года - 7 млн. человек{45}. Эти сведения не учитывают тех рабочих и работниц, которые погибли от изнурительного рабского труда.
В рассматриваемое время происходила также более активная мобилизация рабочей силы внутри Германии за счет привлечения в промышленность кустарей, мужчин старших возрастов и женщин, перевода рабочей силы из одних отраслей промышленности в другие, более важные в военном отношении.
В обстановке лихорадочной мобилизации всех наличных резервов на увеличение выпуска военной продукции расширились полномочия Министерства вооружения и боеприпасов, во главе которого в феврале 1942 г. встал "придворный" архитектор Гитлера нацист Альберт Шпеер. Однако "эра Шпеера" (так иностранные буржуазные авторы именуют развитие германской военной промышленности с начала 1942 до середины 1944 г.) характерна отнюдь не личными талантами фашистского министра. Все ведущие посты в этом министерстве и в различных его комитетах занимали представители крупнейших германских монополий. Так, в комитет по вооружению, созданный весной 1942 г., вошли Альберт Феглер - председатель наблюдательного совета Стального треста и многих других обществ; Герман Бюхер - финансовый магнат, владелец крупного концерна тяжелой промышленности с центром в Саарской области;
