Вызывала большую озабоченность консолидация различных террористических формирований мира в региональные объединения, осуществление «стратегии взаимной поддержки», проведение скоординированных акций. Особую опасность представляло стремление ряда террористических группировок овладеть оружием массового поражения и ядерными технологиями для осуществления политического шантажа, осуществить диверсии на объектах атомной энергетики. Кроме того, по имевшимся прогнозам, в ближайшие годы следовало ожидать всплеска активности на рынке обычных вооружений и появления большого числа желающих платить очень дорого за самое простое оружие.
И против этих зол все цивилизованные государства и их спецслужбы обязаны работать сообща.
Международное сотрудничество спецслужб необходимо и для того, чтобы развязать многочисленные узлы межгосударственных противоречий, завязанные не без их помощи в годы «холодной войны», расчистить завалы, препятствующие развитию доверия между народами и мешающие людям различных стран честно смотреть в глаза друг другу. Теперь, когда льды «холодной войны» стаяли, эти завалы смотрелись особенно безобразно.
Квадратное здание красного кирпича в глубине улицы Чайковского в Москве. Новое помещение посольства США, которое вот уже более десяти лет стоит пустым, являя собой символ прежней советско-американской вражды, дипломатических тупиков и недипломатичной лжи. Символ тем более неуместный на фоне заявлений бывшего советского и нынешнего российского руководства о наступлении эры партнерства в отношениях с Соединенными Штатами.
Десять лет американская сторона, после того как она обнаружила подслушивающие устройства, ждала от нас честных объяснений относительно установки их в новом здании своего посольства, заморозив его строительство, а заодно запретив нашим дипломатам вселяться в новый комплекс зданий советского посольства в Вашингтоне. Десять лет советская сторона врала (иначе не скажешь), что ничего там нет.
В первые же дни передо мной встал этот вопрос. Продолжать линию Крючкова, скрывать один из крупнейших скандальных провалов КГБ, лгать или все-таки разобраться еще раз по существу и выработать свою линию с учетом новой политической ситуации. После бесед с начальником оперативно-технического управления А. Быковым я узнал, что это недостроенное здание действительно с 1976 по 1982 год тайно оснащалось подслушивающей системой, которая в настоящее время не представляет секрета для американцев. Большая часть элементов ими обнаружена. В 1982 году, после того как операция провалилась, руководством КГБ было принято решение работы прекратить и уничтожить все, что представлялось возможным. Система стала неработоспособной. Тайно восстановить ее невозможно. Однако можно считать, что американцам до сих пор не удалось обнаружить микрофоны, они предполагают применение с нашей стороны каких-то неизвестных им способов прослушивания. Поскольку мы отрицаем и то очевидное, что обнаружено ими, они укрепляются в своем заблуждении и, не имея оснований нам доверять, намерены перестраивать здание.
Все блоки системы съема информации, использованные при оборудовании нового (строящегося) здания посольства США, в настоящее время не являются секретными. Передача американцам схемы позволит им при желании избежать абсолютно бессмысленных затрат. Но это уж их дело. Наше дело, как я считал, прекращать лгать и начинать строить свои отношения, опираясь на межгосударственную политику сотрудничества и доверия. Согласен, что это можно делать только на основе взаимности, но кому-то надо сделать первый шаг. Тем более что эта гроша ломанного не стоящая история с «жучками» в посольстве была далеко не первым шагом. Дипломаты и политики давно ушли вперед КГБ. И ведомственные «интересы» КГБ (а были ли они здесь?) не могли вставать поперек государственной политики и государственных интересов.
Принимая такое решение и начиная его реализацию, я понимал, что вызову волну возмущения со стороны реакционных псевдопатриотических кругов как в самом КГБ, так и среди политиков. Но был уверен, что это правильные, полезные для страны действия и что в конце концов логика здравого смысла восторжествует, меня поддержат. А волков бояться — в лес не ходить.
Я не ошибся только в первом предположении. Та, как выразился один журналист, «буря возмущения» в «патриотической», консервативной и «желтой» прессе действительно превзошла все ожидания, используя мыслимую и немыслимую дезинформацию, досужие предположения, заключения «экспертов», знатоков гебистской «этики». Я не учел главного, что национал-большевизму нужны были такие «беспрецедентные» факты для разжигания ненависти, дискредитации новой власти, оболванивания масс, борьбы с «т. н. демократами», «жидо-масонами», «шпионами иностранных разведок», «ставленниками мирового империализма»… А кому охота подставляться?
Скандал в отечественной прессе разразился после того, как посол США Ричард Страусс в середине декабря заявил в Вашингтоне, что американской стороной получены от МСБ схемы установки подслушивающих устройств в строящемся здании посольства. В интерпретации ТАСС, перепечатанной многими изданиями, это событие стало выглядеть так, будто Бакатин неожиданно вызвал Страусса в свой кабинет и вручил ошарашенному послу схемы всех технических устройств во всех зданиях, где живут и работают американские дипломаты, вместе с образцами этих устройств.
Не прошло и пары дней, как вся пресса была полна материалов, тон в которых задавал некий Общественный комитет обеспечения государственной безопасности (ОКО ГБ), созданный в недрах МСБ ее же собственными сотрудниками. Воззвание ОКО ГБ, начинавшееся словами «Чекисты! Товарищи! Соратники!», цитировалось едва ли не всеми газетами. Там уже излагалась версия о личной и тайной явке Бакатина в американское посольство вместе со схемами и образцами, передача которых «беспардонно закончила одно из сложнейших оперативно-технических мероприятий органов госбезопасности» и является актом государственной измены. «Чекисты, товарищи, соратники» наверняка знают, что это «сложнейшее мероприятие» бесславно было провалено в 1982 году, когда, заметая следы, из того, что с таким рвением воздвигалось, все, что возможно, было навеки безвозвратно уничтожено их коллегами. И после этого осталась только ложь, которая была очевидна даже детям.
Со страниц «Правды» и шовинистической газеты «День» в мой адрес следовали ушаты грязи, а эпитеты типа «предатель» и «изменник» были едва ли не самыми мягкими. От сотрудников госбезопасности, являвшихся депутатами в Моссовете, поступила инициатива возбуждения против меня уголовного дела по статье «Измена Родине», предусматривающей наказание вплоть до смертной казни. Генеральный прокурор России поручил провести соответствующее служебное расследование[3].
