Нино в смятении бредёт по улице и опять натыкается на Анну. Вид её ужасен, но он обнимает её, страстно целует. На самом деле на улице никого нет. Только падает вниз, в реку, огромная белая рубаха и из воды смотрит зыбкое лицо его любимой.
Нино приходит домой, звонит телефон. Он знает, что обязательно услышит на том конце провода голос Анны, и его охватывает ужас. Он выдергивает провод из розетки, но телефон продолжает звонить, требовательно и настойчиво.
Режиссёр Дино Ризи обрушивает на голову зрителей поток ребусов. Анна появляется то в облике дряхлой старухи, то обольстительной красавицы, то очаровательной юной девы. Нино встречается с ней, сжимает в своих объятиях, хотя все окружающие дружно твердят ему, что Анны нет в живых. Атмосфера неясности усугубляется тем, что каждое появление Анны сопровождается серией таинственных убийств. Доктор Арнольди, первым сообщивший Нино о смерти героини, умирает от инфаркта при весьма загадочных обстоятельствах. На его столе красуется монетка в сто лир, которую Нино одолжил старушке. В реке вылавливают труп мужчины, хотя на этом месте Нино видел тело своей избранницы. Вблизи дома, где он впервые встретился с Анной, находят обезображенный труп мужчины…
Лишь в финале мы начинаем понимать смысл этой странной ленты. Фильм Ризи — это бред сумасшедшего. Больное воображение героя проецируется на экран, воссоздавая историю его несбывшейся любви к медицинской сестре Анне. Мы видим Нино сидящим на скамейке в парке при больнице. Он с энтузиазмом рассказывает другому больному о своем чувстве, щедро украшая повествование кровавыми сценами и любовным безумием.
Дино Ризи очень просил Роми сыграть Анну, справедливо полагая, что она с её фактурой может придать осязаемость фантазиям душевнобольного человека. Роль была несложна, довольно однообразные планы, на которых актриса либо молчит, либо улыбается многозначительной улыбкой, но далась она нелегко. Прежде чем выйти на площадку, Роми подвергалась многочасовым гримёрным операциям, чтобы быть одинаково достоверной как в облике дряхлой старушки, так и юной девушки. Когда она появлялась на студии, гримёр приходил в ужас, видя её опухшей от бессонницы и выпивки. Её неотступно преследовали боли в пояснице, она пила, чтобы сомкнуть глаза хоть на пару часов. Но сон не приходил. Массаж лица и грим продолжались часами, требовались огромные усилия, чтобы привести её в соответствующий вид.
Однажды она вовсе не пришла на площадку. Её нашли лежащей на полу без сознания. Оказалось, что она приняла снотворное и запила вином. Только через день она пришла в себя и возобновила работу.
В феврале 1981 года она подала на развод с Даниэлем. В её жизни появился новый мужчина — Лорен Петен. Давид воспринял известие о разводе с отчаянием. Как он радовался браку матери с Даниэлем! Для полноты счастья даже изменил свою фамилию Хаубеншток на Бьязини. А теперь он с ужасом видел в газетах потоки грязи, которые лились на мать. Он воспринял Лорена в штыки и заявил, что остаётся в семье Бьязини. Давиду было четырнадцать лет, и он настаивал на самостоятельном решении семейной проблемы. Любя Даниэля, бесконечно доверяя ему, Давид считал, что не имеет права предавать человека, который стал ему настоящим отцом. Его доводы были неоспоримы, и Роми пришлось согласиться. Мальчик теперь постоянно жил в семье Бьязини в Сен-Жермен-эн-Лей.
Съёмки криминальной ленты «Допрос», в которой Роми играла роль жены, предавшей своего мужа, закончились в апреле 1981 года. Роми поехала в Бретань, чтобы отдохнуть, но не нашла там ни мира, ни спокойствия. Боли не давали покоя. В довершение ко всему она прыгнула со скалы и сломала ногу в лодыжке. Её отвезли в Париж. Боли в спине становились все нестерпимее, и пришла минута, когда она уже не могла их выносить. Её отвезли в американский госпиталь в Ноэли. При обследовании в правой почке была обнаружена опухоль. Теперь стали понятны мучившие её приступы, патологически протекавшая беременность и, наконец, воспаление мочевого пузыря в 1973 году, когда она почувствовала себя совершенно беспомощной и Даниэль Бьязини самоотверженно пришёл ей на помощь. Непонятно только, почему медики узнали об этом так поздно.
Операция по удалению почки шла четыре часа. Роми находилась в госпитале два месяца, и лишь потом врачи сочли возможным выписать её домой. Спину её обезобразил двадцатипятисантиметровый шрам. Для неё это было настоящим потрясением. Теперь больше, чем когда-либо, Роми нуждалась в общественном признании. Она договорилась с фотокорреспондентом «Плейбоя» Джан-Карло Ботти, и он сделал серию фотографий, сняв её обнажённой. Она знала, что поклонники жалеют её, и не хотела этой жалости. Напротив, стремилась доказать всему миру, что она по-прежнему молода и неотразима. Ей удалось выдержать этот публичный экзамен. В рецензии на серию фотографий в «Плейбое» парижская «Фигаро» написала: «Красота и талант Роми Шнайдер растут год от года».
Оправившись после тяжёлой операции, Роми поехала на студию в Бийянкуре на перезапись — надо было озвучить роль в ленте «Допрос». Туда же пришел Давид. Зная о тяжёлой болезни матери, он решил пойти на мировую. Они сидели в кафе студии. У кого-то из посетителей была при себе фотокамера, и в результате появилось несколько снимков Роми Шнайдер с сыном. Спустя полмесяца эти любительские снимки обошли все ведущие европейские газеты и журналы. Судя по ним, Давид был рад встрече с матерью и говорил ей что-то нежное. Учительница немецкого языка, сопровождавшая мальчика, рассказала, что Давид пенял матери на ошибки во французском произношении и показал, как надо правильно произносить слово, которое ей не давалось при озвучании. Вдохновлённая примирением с любимым сыном, Роми Шнайдер записала в своём дневнике 3 июля 1981 года: «Между мной и Давидом существуют очень тесные отношения. Он — чудесный спутник. Моя профессия его воодушевляет. Он любит давать советы, поправлять ошибки. Наверно, он тоже будет актёром или, может быть, даже режиссёром»[107].
Давид продолжал жить у родителей Даниэля. Особняк супругов Бьязини располагался за высоким бетонным забором. По его верху как защита от грабителей были вставлены острые металлические гвозди. Давиду надоедало ждать, когда его впустят внутрь, и он взял за обыкновение перелезать через забор. Но 5 июля эта попытка закончилась трагически, его нога соскользнула, и он упал на острые гвозди, которые в нескольких местах пропороли нижнюю часть тела. Была повреждена артерия. Превозмогая боль, мальчик дошел до дома. Кровь сочилась всё сильнее.
Роми услышала о случившемся в доме родителей Лорена Петена. Все шесть часов, пока длилась операция, она кричала. По её собственному признанию, она не понимала ничего — ни конца операции, ни слов соболезнования, ни того, что шептал перед смертью мальчик, потому что была в состоянии нервного шока. Никто не верил, что она способна пережить эту трагедию. Рядом с ней в клинике находился Жан-Клод Бриали. Узнав о несчастье, вокруг клиники собрались журналисты. Бриали провел Роми через любопытствующую толпу. Чтобы укрыться от блицев фотокамер, она легла на пол машины. Таким образом они добрались до дома Бриали. В нём она прожила несколько дней, пытаясь мужественно пережить свалившееся на неё несчастье.
