Ознакомительная версия.
Возможность попадания немецких военных планов в руки врага потрясла командование группы армий «Юг». Как только в штабе 23-й танковой дивизии стало известно о том, что самолет потерпел крушение практически в поле зрения германских войск, командир дивизии отреагировал очень быстро. Он отдал приказ любой ценой уничтожить самолет и доложил о происшествии следующему по положению штабу, в 40-й танковый корпус. Командующий корпусом доложил, в свою очередь, своему начальнику, генерал-полковнику Фридриху Паулюсу, командующему 6-й армией. Паулюс позвонил фон Боку и передал ему печальные новости о том, что попытки уничтожить самолет пока ни к чему не привели28.
Фон Бок был сильно обеспокоен сообщением, однако сохранил привычную невозмутимость.
«Найдите самолет и верните документы так быстро, как только возможно, любой ценой», – приказал он29.
В 23-й танковой дивизии разведгруппа пробралась к месту крушения самолета. Она обнаружила тела майора Рейхеля и летчика. Однако секретные документы с планами проведения операции «Блау» не были найдены. Оставалось лишь предположить, что документы успели забрать русские.
21 июня ОКХ доложило об инциденте Адольфу Гитлеру. Происшествие побудило того оставить свое безмятежное убежище в Баварских Альпах и вернуться в ставку в Восточной Пруссии. В день прибытия Гитлера, 22 июня,
Гальдер написал в своем дневнике об успешном развитии наступления от Изюма к Купянску, о тяжелых боях на волынском участке фронта, где советские танки в очередной раз пробили коридор к окруженной 2-й Ударной армии, о падении Тобрука в Ливии (где сдался в плен британский гарнизон численностью 25 тысяч человек, включая нескольких генералов)30.
Гитлер приказал фон Боку немедленно отчитаться. 25 июня самолет Бока приземлился в ставке Гитлера в Восточной Пруссии. В соответствии с обычным протоколом фон Бок сначала представился фельдмаршалу Кейтелю. Кейтель был очень взволнован. Он хотел знать, во-первых, в какой степени пострадала германская военная стратегия в России из-за утерянных документов и, во-вторых, какому наказанию фон Бок намеревался подвергнуть командующих, ответственных за случившееся. В ответ на первый вопрос фон Бок пояснил, что документы, которые, по-видимому, попали в руки русских, содержали приказы об атаках и целях только 40-го танкового корпуса и подчиненной ему 23-й танковой дивизии. Поэтому немыслимо предполагать, что германская военная стратегия была скомпрометирована в большей степени, чем, к примеру, вследствие активной деятельности партизан, допроса высокопоставленных немецких пленных, шпионажа и прослушивания. Что касается наказания командующих, фон Бок заявил, что он уже сделал строгое внушение командирам 40-го танкового корпуса и 23-й танковой дивизии, и этим дисциплинарные меры исчерпывались. Инцидент с крушением самолета, пояснил фон Бок далее, очень неприятный, однако происшествия такого рода не так уж и редки в современных военных операциях31.
Кейтель заволновался еще сильнее. «Фюрер, – заявил он, – очень огорчен из-за этого случая. Он усматривает в нем еще один пример безответственности и некомпетентности. Фюрер поручил мне проинформировать вас о том, что этот инцидент, по его мнению, свидетельствует о прямом неповиновении приказам главнокомандующего и что он намерен серьезно наказать провинившихся командующих, начиная с вас, фельдмаршал фон Бок!»32
Фон Бок со злостью ответил Кейтелю, что подобное отношение и замечания – лишь еще один признак того, что Верховное главнокомандование вооруженных сил не осведомлено о тех трудностях, с которыми столкнулись германские войска в России; очевидно, доклады из группы армий «Юг» не были прочитаны и проанализированы в Верховном главнокомандовании. Кейтелю он посоветовал еще раз хорошенько подумать, прежде чем предпринимать какие-либо меры наказания к нему, фон Боку.
После этого напряженного разговора Кейтель покинул комнату, по-видимому чтобы посоветоваться с Гитлером. Фон Бок прождал почти час в приемной, пока Гитлер, Кейтель и их приближенные обсуждали следующий шаг. Через час появился Шмундт и пригласил фон Бока войти.
Впервые за все время, что они знали друг друга, Гитлер не сделал шаг вперед и не протянул руку. Он коротко кивнул фон Боку и продолжил нервными шагами ходить по комнате. Кроме Гитлера и фон Бока, на совещании присутствовали Кейтель, Шмундт и один-два секретаря. Гитлер слушал не перебивая, пока фон Бок в подробностях объяснял, что произошло с утерянными документами. Ссылаясь на недавние замечания Кейтеля насчет явного неповиновения командного состава германской армии, фон Бок завершил свою речь следующими словами.
«Вам не стоит беспокоиться об этой проблеме, – сказал он Гитлеру. – Как опытный профессиональный военный, я утверждаю, что в данной ситуации оснований для обвинений или упреков нет. Каждый высокопоставленный генерал и офицер в моей команде, как и во всей германской армии, действует быстро и решительно, чтобы исправить ситуацию, когда появляются любые признаки неповиновения или нарушения долга и обязанностей. И каждый командующий способен наказать виновных»33.
Позже фон Бок отметил, что при этих словах Гитлер расслабился и спокойно слушал, пока тот заканчивает речь. Затем фюрер объявил, что в данный момент принимать решение по этому вопросу не станет – позднее фон Бок запишет, что «это было вполне ожидаемо». Гитлер перевел разговор на обсуждение общей военной ситуации на фронте группы армий «Юг».
«Когда я прощался с Гитлером, – записал Бок, – он снова был дружелюбен и, казалось, с момента начала обсуждения поменял точку зрения»34.
На специально выделенном ему самолете фон Бок немедленно вернулся в свой штаб и продолжил приготовления к большому летнему наступлению. 27 июня фон Бок, к своему удивлению, узнал, что согласно прямому распоряжению Гитлера командующих 40-м танковым корпусом и 23-й танковой дивизией с позором сняли со своих постов. Фон Бок подал протест в ОКХ, однако ничего этим не достиг. Он подумывал попросить приехать уволенных командующих к нему, чтобы лично расследовать это дело, но потом решил, что слишком большая ответственность за операцию, которая должна была начаться, не оставляет времени для должного разрешения ситуации.
28 июня началось большое наступление. В кровавых многочисленных сражениях войска группы армий «Юг» прокладывали себе путь через Северский Донец и Дон, в нескольких местах захватив плацдармы. Вскоре стало понятно, что немцам удалось прорвать русский фронт от района восточнее Курска на севере до района восточнее Славянска, Артемовска и Дебальцево на юге. 1 июля из ставки Гитлера объявили о падении Севастополя[105] 35.
Ознакомительная версия.
