7
В этом отношении Кьеркегор ближе к другому пророку иррационализма, своему старшему современнику Шопенгауэру, который со свойственным ему «глубокомыслием» называл Гегеля «бездушным, отвратительным шарлатаном», а его диалектику — «абсолютной галиматьей» («Parerga und Paralipomena», Bd. I. Leipzig, s. d., S. 42-43).
Вот как X. К. Андерсен, первый роман которого Кьеркегор подверг резкой критике, в «Калошах счастья» изобразил Кьеркегора: «Попугай мог внятно выговаривать только одну фразу, нередко звучавшую очень комично: „Нет, будем людьми!“, а все остальное получалось у него столь же невразумительным, как щебет канарейки» (13, 1, 229).
Исторический эпикуреизм видит несостоятельность гедонизма именно в том, что чувственные удовольствия в отличие от духовных ставят нас в зависимость от условий, не подвластных нашему контролю.
Критика эвдемонистической этики на основании критики примитивной гедонистической версии столь же нелепа, как осуждение учения Эпикура по обвинениям, предъявляемым... киренаику Аристиппу.
Это «самая ужасная, самая несносная книга из всех когда-либо напечатанных,— писал И. С. Тургенев Полине Виардо (20. VI. 1859) по прочтения „Мыслей“ Паскаля.— Он растаптывает все, что есть дорогого у человека, и бросает вас на землю, в грязь, а затем, чтобы вас утешить, предлагает вам религию, которую разум (разум самого Паскаля) не может не отвергнуть, но которую сердце должно смиренно принять».
Приведенная характеристика в полной мере относится и к кьеркегорианской концепции религиозноэтической стадии.
В отличие от других, низших, религий («религия А») Кьеркегор называет христианство, как высшую религию, «религией Б». Последней соответствует его религиозно-этическое учение.
В переводе Т. Хеккера (Innsbruck, 1914): «идея социализма».
Приводя эти высказывания Кьеркегора, Жоливэ толкует их как критику протестантизма, пренебрегая тем, что обличения Кьеркегором ханжества, обрядности и коррупции церковной иерархии в еще гораздо большей степени применимы к католической церкви.
«Религия и политика были за одно,— писал в 1795 году Гегель своему тогдашнему другу Шеллингу.— Первая учила тому, что имел в виду деспотизм: презрению к человеческому роду...» (цит. по: 25, 1, 33).
Скорее наоборот: разве кьеркегоровская Вселенная не вращается вокруг человека, притом единичного? Разве не является она эгоцентрической, а не социоцентрической, притом «мгновенной», а не исторической (как у Канта—Лапласа)?
Не меньше разноголосица экзистенциалистов и по политическим вопросам: от пресмыкательства перед гитлеризмом Хайдеггера, через половинчатость Ясперса — одновременно антифашиста и антикоммуниста — до ультралевого бунтарства.
Французский католический экзистенциалист Г. Марсель после этой энциклики Пия XII назвал свое учение вполне в духе Кьеркегора «неосократизмом».
«Hiin Enkelte» («Der Einzelne») — предисловие ко «Взгляду на мою деятельность как писателя» (опубликовано посмертно: 4, 13, 589—590; 6, 33, 96—98).
Сократ.
