Мое появление распугало дорад. Как ни всматривался я в темную глубину, их не видно. Остались только мелкие рыбешки типа плотвы. Решил подбить этих хотя бы штук пять — на жареху пойдут. И вот одна, вторая загарпуненная рыба. Я их складываю на палубу, подтягиваясь за фальшборт. Положил рыбешку — и снова под воду. После того как загарпунил пятую, вылез на палубу… и остолбенел. Вместо пяти рыбешек только одна, которую я еще не снял с гарпуна. А где же остальные?
А дело в том, что вокруг яхты, как стервятники, кружат чайки. Они-то и украли мою добычу. Ах, такие-сякие! Я со злостью запустил в них пятой рыбешкой и пошел на камбуз готовить спагетти.
Не люблю ходить вдоль берега
7 марта 1994 года. Тихий океан
Двигатель работает 13 часов. Ветер 7 узлов, но встречный, бьет точно в нос «Формозы». Вправо поворачивать нельзя, там земля. Ночь темная. Вечером поймал двух тунцов. Одного засолил, а второго сразу приготовил.
Ночь будет неспокойной, из-за близости берега. Я вообще не люблю ходить вдоль берега. Одни проблемы. Вот сегодня чуть не намотал сеть рыбацкую на винт. Рыбаки протянули свои сети на полбухты, и их совсем не волнует, как там будут проходить суда.
Ветер стих. Океан, как зеркало. На небе нет ни одной тучки, там только солнце. Под навесом, в тени, я читаю книгу Джона Газуэлла «На “Трекке” вокруг света». Меня интересует, как он прошел Панамский канал и шел до Гавайских островов[146]. От Панамы до Гавайев очень трудный переход для яхты. Газуэлл прошел 5400 миль за 62 суток.
Птицы одолели!
15 марта 1994 года. Тихий океан
Я возмущен, на топ мачты села птица, прямо на ветроуказатель. Боюсь, что она его сломает. Ничего не могу с ней поделать. И кричу, и свищу, а она все сидит.
Я как-то не могу понять погоду, ветер есть, а нет скорости. Ветер дует с севера, волна идет с запада. Да что такое?! Над «Формозой» кружат и кричат птицы. Видел в воде двух дорад, но на крючок они не клюнули.
Я спал часа два в своей каюте, там не так жарко. Проснулся от карканья, вышел на палубу, а там птиц штук 15–20. Пошел варить суп. А на палубе шум не стихает. Каждая птица ищет себе хорошее место на ночь.
Эта кругосветка меня вымотала
31 марта 1994 года. Тихий океан
Да, эта кругосветка меня вымотала. Вспоминаю «Караану», она проходила в день по 120–130 миль. А здесь 60 миль пройти — и то большая проблема. Проходят один за другим шквалы, ветер с дождем. Налетает сильный ветер и тут же через 5 минут стихает. Я устал и хочу хоть несколько минут отдохнуть. Легче там, где ветер постоянный. А здесь по десять раз на день ставишь и убираешь паруса.
Хороший день
17 апреля 1994 года. Тихий океан
Рисую гарпунщика — охотника на акул. День хороший. «Формоза» идет сама, без моей помощи. За целый день ничего не делал с парусами, а только пил чай и рисовал.
Уже прохладно по утрам спать в штурманской рубке. В каюте я не сплю, потому что она внизу, я боюсь не услышать работу парусов.
Ждать осталось недолго…
13 мая 1994 года. Тихий океан
Дни летят быстро, а мили за кормой «Формозы» очень медленно. Но ничего, только терпение, только выдержка. Какой же большой этот Тихий океан. Осталось потерпеть 3–4 месяца.
Солнце зашло за горизонт, чисто-чисто село в воду. Я вспомнил, что здесь, недалеко от Гавайских островов, в 1975 году я ловил рыбу. Я тогда удивлялся, что здесь такие красивые восходы и закаты.
В полуживом состоянии
16 июля 1994 года. Бухта Сайней
Я вынужден завести «Формозу» на один из Марианских островов, хотя это не входило в мои планы. Но уже несколько дней меня бросало то в жар, то в холод — с продолжительной рвотой и расстройством желудка. Кружилась голова, мучила жажда. Тропическая жара доконала меня: я не мог ни убирать, ни ставить паруса, в глазах плыли фиолетовые круги, силы оставляли меня.
По всей видимости, я подхватил лихорадку. В машинном отделении ремонтировал гидравлический насос и истекал потом от духоты. Но при шквалах с дождем приходилось выбегать на палубу, убирать паруса — вот меня и прохватило. А может, я отравился пресной водой, давно хранящейся в пластмассовых канистрах.
В полуживом состоянии я с трудом поставил яхту в бухте Сайней. На «Формозу» прибыли таможенники, представители карантинной службы, иммиграционные власти. Они сразу заметили мое состояние. И после быстрых формальностей с документами отправили на берег на своем катере. А там пересадили на полицейскую машину, доставившую меня в больницу.
Перед тем как покинуть яхту, я закрыл ее двери на номерной замок. Полицейский, сопровождавший меня, спросил, в какой госпиталь меня отвезти. «Если у тебя достаточно денег, то я отвезу тебя в больницу с хорошим сервисом», — сказал он.
Конечно, я изъявил желание попасть туда, где подешевле. Дал понять, что у меня не очень хорошо обстоит дело с наличными деньгами. А потому попал в палату для бедных и пролежал в ней двое суток. Мне вливали какую-то сыворотку, переливали кровь. Потом меня забрала домой медсестра госпиталя Лиань Чинь-ше.
Я так ослаб от болезни, что без дрожи в руке не мог держать ложку и есть жидкий суп, который готовила эта заботливая женщина. Ей было около тридцати, но я не решался спросить о ее возрасте. Она целыми часами сидела возле моей постели, прикладывала к моему холодному от пота лбу листья каких-то растений. От них исходил тонкий аромат, который снимал боль, раскалывавшую голову.
Она кормила меня вареной рыбой и фруктами, поила китайским зеленым чаем. И рассказывала о своей судьбе. В этом доме она жила с мужем, хирургом из Австралии, работавшим в той же больнице, в которой служила она, и в которую попал я. Три года назад муж умер от болезни желудка, как я понял, от рака.
Благодаря заботливому уходу Лиань я через несколько дней был уже почти здоров, мог выходить на улицу и немного прогуливаться. Дом Лиань был двухэтажным, с плоской крышей и большими, чисто вымытыми окнами. С его веранды открывался прекрасный вид, и я, пока болел, подолгу отдыхал здесь, думая о своей дальнейшей судьбе.
Как я вернусь домой?
23 июля 1994 года. Бухта Сайней
23 июля Лиань рано вернулась из больницы — на ней лица не было. «Что с тобой, — спросил я. — Ты такая бледная!» — «Не могу в это поверить, Федор, — прошептала она. — У тебя украли яхту». — «На вашем острове раньше яхты угоняли?» — спросил я. «Да», — ответила Лиань. Из ее глаз одна за другой текли слезинки. Видимо, как жительница острова, она и себя считала виноватой в краже «Формозы». Я попросил Лиань быстро отвезти меня в местный яхт-клуб. «Ты еще больной», — сказала она. «Нет, мне надо быть там. Может, узнаю, куда угнали мою яхту».
Вот уже вторые сутки я думаю, что же мне делать? Мечусь между домом Лиань Чинь-ше и яхт-клубом в надежде узнать, куда воры угнали «Формозу». Как мне попасть домой и когда это будет? Как я вернусь в Находку без «Формозы» и что скажу своему спонсору? Где взять новую яхту?
За этими грустными размышлениями и застала меня Лиань на причале яхт-клуба. Она возбужденно начала рассказывать о новостях, которые ей сообщила подруга: «Формоза», по всей видимости, угнана на остров Манагаха. Лиань предложила сообщить об этом в полицию, но я всегда придерживался мнения, что не в каждом случае в России надо обращаться в милицию, а за границей — в полицию. Лиань предложила мне вернуться в ее дом, но я ответил, что посижу здесь еще немного. Она ушла, а я продолжал сидеть и смотреть на залитую солнцем бухту. Яхт-клуб был пуст — все попрятались от полуденного зноя. Один только загорелый парень метался по бухте на катере с подвесным мотором, таская за собой на водных лыжах старика лет шестидесяти с тонкими ногами, обрюзгшим лицом и обвисшим животом. Уроки водного слалома не шли впрок — раз за разом старик падал в воду. Но мне все это было безразлично. Без «Формозы» весь мир для меня опустел. В моей жизни чего только не случалось, я выкарабкивался из различных передряг, но в такую ситуацию попал впервые.
План созрел!
Мои мысли прервал шум катера, лихо подкатившего к причалу, на котором я сидел. Загорелый парень заглушил моторы. Старик снял водные лыжи, поблагодарил парня. На катере мое внимание привлекли двигатели «Джонсон» — я подумал, что для такого легкого суденышка они слишком мощные. Катер наверняка может развивать скорость узлов в 15. И тут я подумал, что остров, на который, по всей вероятности, угнали «Формозу», находится всего милях в 50–60 — с такими двигателями часа за четыре можно туда добраться. Я вспомнил, что в коридоре яхт-клуба висит навигационная карта всей гряды Марианских островов. Посидев еще несколько минут, я поднялся и пошел в здание клуба, чтобы посмотреть, где точно находится остров Манагаха.
