Чабан и связной ушли, а я поспешил к Смирнову. Познакомил его с распоряжением, которое только что отдал Мельнику.
События развернулись точно по нашему плану. Отделение разведки скрытно зашло в тыл боевому охранению противника и открыло огонь. Враг был озадачен, даже прекратил стрельбу. Мельник воспользовался этим и с криком «ура» бросился вперед.
Немцы стали поспешно отходить, а потом просто побежали.
Правофланговый отряд Кириленко сделал бросок и вышел во фланг основным силам егерей. Одновременно на боевой порядок противника обрушился наш минометный огонь, пулеметные и автоматные очереди с фронта и с правого фланга. А потом полки пошли в атаку.
За первый день мы с боями продвинулись на четыре километра.
С наступлением темноты у меня собрались Смирнов, Кириленко, Телия, Мельник и политработники. Уныние и растерянность как рукой сняло. Все бодры и полны решимости идти вперед. По сообщению командиров, и у бойцов настроение заметно поднялось. Это отрадно!
Я начал излагать план действий на завтрашний день:
— Сегодня, отступая, враг не имел возможности занять высоты на флангах. Ночью он тоже не решится на это, а постарается выйти туда с утра пораньше. Мы должны упредить его… Майор Кириленко, вы выступите перед рассветом. Постарайтесь занять гребень горы на правом фланге немцев. — Основным силам восемьсот десятого полка то же самое сделать на левом фланге. — Полк майора Телия будет атаковать в лоб по долине. Действовать ему надо смело и быстро.
Буинцева заменил старший батальонный комиссар Ведерников. Он сделал указания по политическому обеспечению предстоящего боя. Попросил, чтобы командиры и политработники побеседовали с бойцами, обратили их внимание на то, что наша небольшая группа благодаря умелым и смелым действиям заставила бежать тысячи немцев. Завтра, если проявим такую же решимость, противник снова не устоит. Ведерников предложил собрать в полках коммунистов и комсомольцев, разъяснить им задачу и призвать, чтобы они воодушевляли остальных.
К рассвету все заняли исходное положение. Я дал три выстрела из автомата — сигнал к бою. Наши минометы произвели огневой налет по боевому порядку противника. Люди тут же поднялись и пошли вперед.
Врага мы застали врасплох. Как и накануне, он не выдержал нашего комбинированного удара с флангов и с фронта, стал отходить. Но на склонах горы притаились два пулемета и несколько автоматчиков. Когда наши бойцы бросились преследовать отходившего противника, те обстреляли их. Пришлось залечь.
Майор Кириленко, усатый крепыш, повел свой отряд в обход огневых точек противника. Забравшись на площадку, метрах в восьмидесяти выше пулеметного гнезда фашистов, бойцы Кириленко сбросили вниз большой камень. Тот увлек за собой много обломков, и вся эта лавина накрыла пулеметчиков.
Майор Смирнов тоже уничтожил огневую точку врага. Но он сделал это иначе: его бойцы подобрались к врагу и забросали его гранатами. В первом часу, поддержанные огнем и ударами с флангов, подразделения Телия снова поднялись в атаку. Немцы стали поспешно отходить. Мы преследовали их до места, где раньше располагался штаб «горной группы» и здесь были остановлены сильнейшим огнем.
Идти сразу в третью атаку я счел нецелесообразным. Приказал отрядам закрепиться, а Мельнику предложил разведать оборону противника.
В семнадцать часов опять атаковали. Противник встретил нас таким сильным огнем, что я усомнился было в успехе. Дело решил майор Кириленко, смело ударив по врагу с тыла. Егеря ослабили огонь по долине и этим облегчили действия полка майора Телия. Его бойцы решительно бросились вперед и заставили немцев отступить.
К исходу третьего дня мы продвинулись почти на восемь километров и вышли на ближние подступы к перевалу. Противник укрепился на возвышенности против водопада.
За три дня боев наши потери убитыми и ранеными составили 46 человек. Но в целом численность отрядов возросла за счет возвращения в строй около 150 бойцов, разбежавшихся при захвате перевала немцами. /- Десятого сентября мы выбили противника с рубежа вблизи водопада и основательно закрепились там. Свой командный пункт я перенес на старое место.
Противник остановился невдалеке от домика, который занимал штаб Смирнова перед выходом на Клухор.
11 сентября прибыло подкрепление — батальон курсантов Калининского пехотного училища. С ними пришел Буинцев. А еще через день появился начальник штаба корпуса подполковник Мельник с предписанием принять на себя командование. Оказывается, получив мое донесение о предстоящем наступлении с 460 бойцами, в штабе решили, что я погиб.
Мельник привел большой вьючный транспорт с боеприпасами, продовольствием и подарками от трудящихся Грузии.
Приход подкреплений не остался незамеченным противником. Он стал заметно нервничать. По ночам егеря часто открывали сильный, беспорядочный огонь, пускали осветительные ракеты.
Только я было решил организовать окончательный удар, чтобы сбросить егерей с перевала, как прибыла телеграмма замнаркома Внутренних Дел. Мне предписывалось сдать командование полковнику Тронину. Позже генерал Леселидзе заявил, что это было сделано без его ведома.
По дороге в Сухуми стояли большие палатки передового медицинского пункта армии. Здесь меня накормили сытным обедом, врачи основательно выслушали сердце и сказали, что «не мешало бы подлечиться». Но разве я мог тогда оставить войска?
В начале сентября развернулись упорные бои на реке Терек, в районе Малгобека. Сосредоточив на узком фронте 3-й, 40-й танковые и 52-й армейский корпуса 1-й танковой армии, гитлеровцы предприняли мощные атаки на оборонительные позиции 9-й армии Закавказского фронта. Бои за Малгобек продолжались свыше двух недель. Город несколько раз переходил из рук в руки. Но даже захватив его, вражеские соединения не смогли развить успеха и вынуждены были перейти к обороне.
Следует сказать, что в этом была большая заслуга партийных и советских организаций Грузии, Армении и Азербайджана. Они мобилизовали десятки тысяч граждан на постройку в предгорьях Кавказа глубокоэшелонированной обороны.
А ведь противник совершенно не сомневался в успехе. После захвата Баку он намеревался направить специальное соединение на Ближний Восток для совместных действий с армиями генерала Роммеля, прорвавшимися в Египет. Осуществить этот замысел призван был специальный корпус, зашифрованный под названием «Зондерштаб Г». Он двигался вслед за группой армий «А», не вступая в бои с советскими, войсками.
