В три часа пополудни французы заметили, как на их левом фланге показались первые колонны корпуса Байе-Латура. На выходе из леса они готовились к построению в боевые порядки, но ожидали, пока подойдут остальные дивизии. К этому времени снег прекратился, и австрийцы оказались видны как на ладони. Французы (дивизии Бастуля и Леграна) немедленно приготовились встретить новую атаку неприятеля.
Вдруг в центральной австрийской колонне, которая еще не успела выйти из леса на плато Гогенлинден, послышался какой-то шум, и началось хаотичное движение. Похоже, что-то серьезное произошло у них в тылу. «Моро, со свойственной ему проницательностью, что делает честь его военному опыту, — писал А. Тьер, — обратил внимание на это обстоятельство и сказал Нею: “Настал момент решающей атаки. Похоже, что Декан и Ришпанс напали на тылы австрийцев”». Немедленно он приказывает дивизиям Нея и Гранжана, дислоцированным справа и слева от Гогенлиндена, построиться в колонны и атаковать австрийцев, развернутых у кромки леса; загнать их обратно в лес, из которого они вышли и уничтожить. Ней ударил в лоб, а Груши с дивизией Гранжана (накануне сражения эта дивизия была переподчинена генералу Груши) атаковал с фланга. Атака увенчалась полным успехом: австрийцы оказались загнанными в «бутылочное горло» и откатились туда, откуда вышли — на единственную дорогу посреди огромного леса, и, смешавшись, бросили пушки и побежали назад, где в районе деревни Майтенбет был единственный выход на открытое пространство. Однако в этом месте происходили еще более грандиозные события, которые Моро заранее предвидел и подготовил. Дивизии Ришпанса и Декана, следуя приказам своего главнокомандующего, пробивались по бездорожью от Эберсберга к шоссе, проходящему через Гогенлинден. Генерал Ришпанс, ближе всех находящийся к деревне Майтенбет, не дожидаясь генерала Декана, смело бросился вперед, с трудом преодолевая препятствия на местности — овраги, болота, густой лес. Ветви елей хлестали в лицо, шел снег и дул порывистый ветер. Но Антуан Ришпанс был не робкого десятка, смел и предприимчив. Он прилагает огромные усилия, чтобы тащить за собой шесть орудий мелкого калибра, которые приказал взять, но колеса которых увязают по ступицу в болотистой, покрытой коркой льда, но еще не замерзшей земле. Ришпанс шел «на гром пушек» и правильно делал. Он успел миновать деревню Санкт-Кристоф до того, как там объявился австрийский корпус генерала Райша, прикрывавший центральную колонну. С целью задержать фланговый марш австрийцев, Ришпанс решает оставить бригаду Друэ на подступах к Санкт-Кристофу с задачей задержать Райша, а сам с одной-единственной бригадой продолжает форсированный марш на Майтенбет. Военное чутье подсказывает ему, что именно здесь должна решиться судьба сражения. Это же чутье говорит ему, что Декан придет на помощь бригаде Друэ в случае опасности. И вот, наконец, Ришпанс с двумя полубригадами (8-й и 48-й) и единственным кавалерийским полком (1-м конно-егерским), а также шестью пушками, почти на руках доставленных к полю боя, оказывается у Майтенбета—с другой стороны «бутылочного горла», чтобы захлопнуть «мышеловку для Иоанна». Ришпанс неожиданно видит перед собой отряд австрийских кирасир. Они стоят, спешившись, и держат под уздцы своих лошадей. Вот удача! Он стремительно бросается на них и всех берет в плен. Ришпанс слышит, как Ней атакует голову колонны. Он понимает свою задачу: надо ударить в хвост колонны — тогда австрийцам конец. Генерал разворачивает свои немногочисленные войска на опушке, рядом с Майтенбетом, у выхода из леса. Поставив 8-ю полубригаду слева, а 48-ю справа от себя, он бросает в бой 1-й полк конных егерей против восьми австрийских эскадронов, которые изготовились к атаке, увидев, что французский генерал вышел им в тыл. Первая отчаянная атака конных егерей отбита, и они возвращаются под прикрытие 8-й полубригады, чтобы перестроиться. Последняя, примкнув штыки, отбивает атаку австрийской кавалерии. Положение Ришпанса становится критическим. Оставив вторую бригаду наблюдать за корпусом Райша, он ослабил себя и теперь, окруженный со всех сторон врагами, решает не дать австрийцам почувствовать свою слабость. И здесь его осеняет новое блестящее решение. Он оставляет генерала Вальтера с 8-й полубригадой и 1-м полком конных егерей продолжать бой с австрийцами, а сам с единственной оставшейся 48-й полубригадой берет левее и устремляется в лес вдоль дороги, по которой австрийцы шли на Гогенлинден. И хотя это решение можно считать довольно опрометчивым, Ришпанс полагал, что австрийцам, уже в панике отступавшим перед главной французской армией, можно нанести еще больший вред, ударив в тыл и создав впечатление, что армия Иоанна окружена. Так оно и получилось. Построив 48-ю полубригаду в колонны к атаке, генерал Ришпанс со шпагой в руке и во главе своих гренадеров пошел вперед, сметая все на своем пути. Не обращая внимания на залп картечью, он входит в лес и видит, как навстречу ему бегут два венгерских батальона с задачей остановить его порыв. Призывными криками и жестами он старается приободрить своих храбрых солдат, но они в этом не нуждаются. «Сейчас мы с вами разделаемся!» — кричат французы. Атака продолжается. Шеренги сходятся. Залп и в штыки! Наступает короткая рукопашная схватка, и оба батальона опрокинуты. Австрийцы разбегаются кто куда. Французы идут вперед. На пути у них пробка на дороге из орудий, зарядных ящиков, многочисленных фур, повозок и всевозможных колесных средств передвижения. В этот момент Ришпанс слышит крики о помощи и мольбы о пощаде на другом конце дефиле. Пройдя еще несколько десятков метров, раздаются другие крики уже на родном, французском языке. Это храбрый Ней теснит австрийцев навстречу Ришпансу, а он, в свою очередь, тоже теснит австрийцев навстречу Нею. Наконец, увидев друг друга, они бегут, обнимаются и пьяные от счастья радуются победе! Зажатая как в клещах в глубине огромного заснеженного леса, центральная австрийская колонна превратилась в бесформенную разрозненную массу людей, попавших в капкан и отчаянно метавшихся в разные стороны, надеясь отыскать несуществующий выход из этой западни. Австрийцы начинают сдаваться массами. Взяты тысячи пленных, захвачена вся артиллерия и весь обоз.
Оставив Нею заботы по сбору своих солдат, Ришпанс возвращается в Майтенбет, где он оставил генерала Вальтера с единственным полком кавалерии и пехотной полубригадой. Он находит генерала раненным пулей; его несут несколько солдат; превозмогая боль, он улыбается; лицо полно радости и счастья от того, что он тоже внес свой вклад в дело общей победы.
Но Ришпанс скачет дальше, в деревню Санкт-Кристоф, где оставил бригаду Друэ — одну противостоять целому корпусу Райша. Он видит, что все принятые им решения оказались правильными в этот счастливый день 3 декабря 1800 года. Как оказалось, генерал Декан подоспел вовремя, поддержал бригаду Друэ и отбросил корпус Райша, взяв у него много пленных.
