На тех, кто пережил тогда огневой ураган, он произвел неизгладимое впечатление. В дневниках и памятных записках мы находим шероховатые формулировки, которые дают некоторое представление о кошмарной действительности. Драбантный писарь Нурсберг вспоминал: «Метание больших бомб вкупе с летающими гранатами на то похоже было, как если они с небес градом сыпались». Эскадронный пастор Смоландского кавалерийского полка Юханес Шёман говорит, что огонь русской артиллерии был чудовищный и «доселе неслыханный» и что «волосы вставали дыбом от грома пушек и картечных орудий залпов». Один из присутствовавших на поле боя зрителей, прусский подполковник и тайный советник Давид Натанаэль Зильтман, который следовал за шведской армией в качестве наблюдателя, писал домой, явно ошеломленный сражением: дескать, огонь русских был настолько силен, что у него слов не хватает описать его; он также сравнил обстрел с градом.
Интенсивный огонь действовал сокрушительно, и потери были очень велики».
Подводя итоги сражения, П. Энглунд утверждает, что «всего русская артиллерия сделала 1471 выстрел, из них третью часть составляли картечные. Такова сухая статистика, однако за ней скрывалась ужасающая действительность в виде гор истерзанных человеческих тел». Что же касается потерь, по мнению шведского исследователя, они составили 9700 человек у шведов против 1345 у русских.
Цифры красноречиво показывают, что артиллерия под командованием Брюса во многом решила исход сражения. Яков Вилимович Брюс после Полтавы был не только награжден высшей наградой России — орденом Святого апостола Андрея Первозванного, но и получил земли, значительно расширив свои владения.
После Полтавы в ходе Северной войны наступил коренной перелом. Возникает необходимость выработки новой стратегии в сменившихся условиях. Для России завершился самый сложный этап войны против Швеции — период противостояния один на один.
В середине июля 1709 года в небольшом украинском местечке Решетиловка состоялся военный совет. Обсуждался план дальнейших действий. Было решено перенести центр тяжести военных усилий России в Прибалтику. Главные силы русской армии численностью 40 000 человек под командованием фельдмаршала Б. П. Шереметева направлялись в Лифляндию для осады Риги.
Рига в то время была одной из мощнейших крепостей в Европе. Ее гарнизон насчитывал 13 400 человек. В крепости находилось 563 пушки, 66 мортир и 12 гаубиц. Овладение такой крепостью требовало большого количества артиллерии, боеприпасов, снаряжения, обмундирования, продовольствия и фуража.
Петр I приехал к Риге из-за границы в ноябре 1709 года. К этому времени крепость была осаждена русской армией, а артиллерия Брюса готовилась к началу ее бомбардировки. 14 ноября сам государь бросил первые три бомбы, что стало началом обстрела Риги, и отбыл в Санкт-Петербург. Брюс остался здесь и выехал в Москву непосредственно для участия 21 декабря в торжественной церемонии по случаю Полтавской победы.
Осада Риги продолжалась до июня 1710 года. Сначала, до наступления зимы, шли непрерывные бомбардировки крепости. Но в декабре Петр принял решение ограничиться тесной блокадой Риги и «сего города формальною атакой не добывать». Блокада было поручена генералу Репнину, который возглавил сводный отряд в 6000 человек. Остальные войска отводились на зимние квартиры в Лифляндию, Курляндиию и Литву. Поэтому, выехав в Москву, Яков Вилимович Брюс вернулся к Риге только весной, при активизации осады и усилении блокады крепости.
Яков Вилимович прибыл в Юнгфергоф (под Ригой) 10 мая 1710 года вместе с артиллерией и начал подготовку боеприпасов для бомбардировки крепости. Командующий войсками под Ригой фельдмаршал Шереметев приехал 11 марта. К приезду Брюса завершается строительство батарей. На вооружении тогда находились 32 пушки 18-, 12- и 8-фунтового калибра, кроме того, использовались три 9-пудовые и 11 5-пудовых мортир. С 14 по 24 июня на Ригу было брошено 3389 бомб только из этих осадных мортир. Историки отмечают весьма эффективное использование артиллерии под Ригой. Так, в апреле Б. П. Шереметев построил свайный мост для блокирования крепости с моря, на нем установил пушки 24-, 18- и 12-фунтового калибра. При попытке шведов прорвать блокаду с моря 28 апреля силами 9 каперов, начался интенсивный огонь русских батарей, который и привел к тому, что блокада не была прорвана.
4 июля Рига пала, а 12 июля состоялось церемониальное «шествие» фельдмаршала Шереметева в город, при этом Яков Вилимович Брюс вместе с генералом Ренцелем занимал четвертую из пяти карет, следовавших перед фельдмаршальской. В этом безусловное признание заслуг артиллерии, особенно осадной, проводившей интенсивный огонь по крепости.
С падением Риги для русской армии не оставалось препятствий по захвату территории Прибалтики. Почти одновременно с Ригой 13 июня капитулировал Выборг — главная крепость-порт восточной части Финского залива. Причем капитуляция была принята после пятидневной бомбардировки крепости брюсовской артиллерией. В августе были взяты крепости Динамюнде, Пернов (Пярну), остров Эзель (крепость Аренсбург), Кексгольм (взятый Романом Брюсом). Последней крепостью был Ревель (Таллин). Таким образом, Лифляндия (Латвия) и Эстляндия (Эстония) в ходе кампании 1710 года были очищены от шведских войск. Надо отметить, что при взятии каждой из крепостей артиллерия пополнялась огромным количеством пушек и мортир, что, безусловно, укрепляло артиллерийское ведомство.
Что же касается генерал-фельдцейхмейстера Якова Вилимовича Брюса, с занятием Прибалтики все больше и больше рос его авторитет не только в русской армии, но и за рубежом.
Во многом по этой причине Петр I именным указом от 3 января 1711 года направляет Брюса в Данциг (Гданьск) с дипломатической миссией.
Миссия в Данциге. Прутский поход
Якову Вилимовичу были даны широкие полномочия, о чем свидетельствует посланная ему в Данциг (Гданьск) царская грамота. Начиналась она так: «Божьей милостию мы, Петр Первый, Царь и Император Всероссийский, и проч. и проч. и проч., объявляем благошляхетным господам, города Гданска президенту и бургомистрам, и всему магистрату наше благоволение и всякое благо. Понеже мы повелели нашему генерал-лейтенанту от армии Якову Брюсу вам о некоторых делах и желаниях наших объявить, того ради чрез сие желаем, дабы вы оному генерал-лейтенанту, о чем он вам именем нашим объявлять будет, не токмо полную веру во всем дали, но и то требование наше надлежайщим действием без продолжения времени исполнили».
