Решающий удар нанесла в битве конница Александра Меньшикова, которого дублировал каскадёр Саша Андреев. Андрей Савич и Бибо Кумалагов помогали мне разрабатывать связки на шпагах и штыках, Усен Кудайбергенов с конниками Мухтарбеком Кантемировым, Женей Богородским, Серёжей Дорофеевым и Антоном Смекалкиным рубили на галопе пеших шведов и падали от шведских пуль Володи Шлыкова и Славы Бурлачко. Саттар и Султан Дикамбаевы валили среди шведских солдат своих скачущих и якобы подстреляных лошадок. Солдаты кавалерийского полка репетировали внезапное появление засадного полка Александра Меньшикова и атаки кавалерии Карла XII.
Английские пиротехники подбирали мощность взрывов, начинённых пробковой крошкой. По просьбе режиссёра мы с Бибо Кумалаговым и Андреем Савичем разработали бой фехтовального урока для Саши Карина с Карлом XII. Эта сцена должна была подчеркнуть фехтовальное мастерство шведов и беспощадность шведского воина в образе молодого Карла. Оператор Витторио Сторарро точно задал куски боя, которые он будет снимать монтажно, а потом соединит в выразительную сцену. Благодаря краткости кадров можно было достигнуть высокой скорости в действиях актёров.
По вечерам кемпинг, где жили мы бок о бок со звёздами Голливуда Максимилианом Шеллом, Анной Шигулой, Омаром Шерифом, гудел как маленький улей. Наши актёры, не меньшего таланта, но запертые за железным занавесом, искали повода поговорить о другой жизни. Какая она там, на Западе. В одном из номеров для нас устроили просмотровый зал с видеомагнитофоном и мы каждый вечер смотрели запрещённые в СССР фильмы.
Максимилиан Шелл восторгался игрой наших артистов и попросил меня познакомить его с Наташей Андрейченко. Я рассказывал о наших съёмках в «Сибириаде», которая ему очень понравилась на фестивале в Каннах. А когда я их познакомил, они взяли и поженились. Вот тебе и иностранцы. Вот и доверяй им после этого своих любимых артисток и Родину.
После недели репетиций всю Полтавскую битву сняли за один день. Витторио Сторраро остался очень доволен нашими трюками, а американский продюсер в интервью сказал, что мы каскадёры экстра-класса.
Я уехал в Питер, а своих ребят Славу Бурлачко и Вову Шлыкову оставил с Усеном. Они сидели в Суздале до весны и наделали ещё много славных трюков. Однажды Володька Шлыков позвонил в восторге и сообщил, что Усен доверил ему упасть с моста и пробить головой лёд. Я за него порадовался. Не зря человек у меня учился два года. Спустя некоторое время мне прислали из Америки видеокассету с фильмом о Петре Великом и нашей России в те смутные времена. Полтавская битва производит хорошее впечатление, а сцена урока фехтования, вообще, на мировом уровне. Американцы поняли и сняли фильм о нашей истории без политических предрассудков и я счастлив, что сослужил этому Службу.
Многие фильмы начинались, как счастливый случай, а заканчивались ничем. Одним воспоминанием. Но это тоже не мало.
Совесть не позволяет мне считать каскадёром в фильмах «Неуловимые мстители», которые снимались в Ново-Михайловке в 1965 году, а мы со сборной СССР по дзюдо были там на оздоровительном сборе и ходили подурачится на съёмочной площадке. А в 1970 мой московский дружок по секции самбо Ваня Царёв и Толя Трофимов зазвали меня на съемки погони за Остапом Бендером в фильме «Двенадцать стульев» Леонида Гайдая в город Кострому.
Горький осадок оставили у меня два фильма. «Объяснение в любви» Ильи Авербаха и «Летняя поездка к морю» Семёна Арановича. Они оба были, как мне казалось, моими друзьями, приходили ко мне в гости с Осей Бродским и Пашей Халфинн, пили чай, водку и слушали «Битлз». Я рассчитывал получить от них контракт на постановку трюков. Но когда случился раскол с Массарским и он набрал себе новую команду из Димы Шулькина, Вадима Андреева, Игоря Гиршова, Вани Ганжи, Володи Кодинцева и забрал обе эти картины, я понял, что дружба дружбой, а «дело врачей» живёт и побеждает. И, несмотря на то, что у Авербаха никаких трюков не было, а у Арановича Массарский чуть не утопил Андреева при погружении подводной лодки, всеми трюковыми делами на Ленфильме заправлял он. Получить работу на постановку трюков в обход него было не возможно. Его дружеские связи на Мосфильме с Аркадием Блинковым закрывали эту перспективу и там. Спас меня Андрон Кончаловский, который нахлебался дел с Массарским на «Романсе о влюблённых» и предпочёл иметь дело со мной. После «Сибириады» ворота в большой кинематограф для меня распахнулись настеж.
Расцвет моего таланта и удачи пришлись на 1980 годы, когда я успешно поработал на фильмах «д'Артаньян и три мушкетёра», 1978, «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», 1979, «Несколько дней из жизни И. И. Обломова», 1979, «Ленин в Париже», 1981, «Красные колокола», 1982 и «Остров сокровищ», 1982. Фамилии этих режиссёров, доверивших мне прикоснуться к их шедеврам, могли бы убедить любую комиссию ЦК КПСС в моей благонадёжности. Тем не менее лживого письма в Обком КПСС города Ленинграда от друзей Вовы Путина по секции самбо и моих конкурентов по трюковым съёмкам, включая и моего любимого тренера, стало достаточно, чтобы отказать мне в выезде в Париж на стажировку к Жану Полю Бельмондо и Реми Жульену. То ли судьба, то ли бесовские тёмные силы помешали мне вслед за этим провалом осуществить ряд грандиозных планов.
Помню о несостоявшейся работе с Сергеем Тарасовым на его фильме «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго». После моей работы у него на «Стрелах Робин Гуда» Сергей Сергеевич предложил мне сотрудничество над сценарием «Айвенго». Мы долго перезванивались, стоили планы, обдумывали сцены и эпизоды будущего фильма. Приехав в Питер к друзьям, которые жили в районе Старой деревни, мы выпили водки и ударили по рукам. Потом Тарасов пропал. А когда фильм вышел на экраны, я узнал, что к нему пришли мои товарищи А. Филатов, У. Веспалс, О. Федулов, А. Таамсаре /все мастера спорта СССР/, интриган без квалификации О. Корытин, работавшие и обучавшиеся трюкам под моим руководством на «Стрелах Робин Гуда» и на «д'Артаньян и три мушкетёра» и убедили его в том, что я самозванец и они со мной работать отказываются. Тарасов взял на картину эту команду подлецов и они сделали ему хорошую работу.
Прекрасная работа намечалась с Никитой Михалковым в начале 1981 года над фильмом «Жизнь и смерть Александра Грибоедова». Мы много работали в библиотеках, ездили на благословение к Дмитрию Лихачёву в Комарово, обсуждали трюковые эпизоды кавказкой войны генерала Ермолова, прогулку под обстрелом Александра Грибоедова и сцену его гибели, растерзанного толпой в Иране. Я перечитал «Горе от ума», изучил современников Александра Грибоедова, в число коих вошёл и Александр Пушкин, посетил Эрмитаж и его восточную коллекцию, тупо смотрел на алмаз «Шах» с изречениями из Корана, который был преподнесён Императору Александру I за гибель Грибоедова, возненавидел министра иностранных дел Нессельроде и весь проникся атмосферой той эпохи. Но картина не состоялась. А вальс, написанный Александром Грибоедовым, их любовь с Ниной Чавчавадзе живут во мне по сей день.
