Вырвавшись из сырого непроглядного мрака, мы с удовольствием щуримся от яркого солнца, оглядывая белоснежные [156] облака, раскинувшиеся на сотни километров, и бесконечный купол голубого неба. Чуть в стороне по поверхности облаков за нами движется радужное кольцо, в центре которого четко вырисовывается черный силуэт самолета. Красочное, непередаваемо красивое зрелище вызвано дифракцией света на каплях воды. Называется такое явление «Глория». Оно часто сопровождает машины за облаками.
Мы идем уже около часа. Земли не видно, но штурман прощупывает землю локатором и по характерным всплескам на экране определяет место самолета.
— Скоро цель, — говорит он.
Я связываюсь с полигоном. «Бомбометание» разрешают. Под нами все те же сплошные облака обширного циклона. Мы сбрасываем «бомбы» с одного захода. С земли передают; цель поражена.
Через час наш Ил-28 уже катит по мокрой бетонке аэродрома. На земле идет дождь, окрестности покрыты мглой. Как будто и не было совсем недавно солнца, голубого небосвода и белых бескрайних полей... Задача выполнена. Ночью тоже наши экипажи в любых условиях погоды «бомбят» цели свободно и точно. Молодые летчики вводятся в строй и успешно летают по сложным программам...
Жаль, что дорога, которая ведет человека по жизни, совсем не похожа на гладкую взлетную полосу аэродрома. Наверное, потому эта дорога время от времени преподносит нам такие огорчения и сюрпризы, которые потрясают все существо человека и выбивают его из привычной колеи.
Я был на аэродроме, готовился к ночным полетам, когда вдруг мне сообщили, что умерла моя жена.
Неожиданная потеря друга жизни ошеломила своей внезапностью. Память невольно вернула меня к прошлому.
Надежда Ивановна родилась на Украине, училась, работала, боролась, как все мы в те годы, с трудностями и уверенно шла по тропе новой жизни. Потом, создав семью; мы зашагали рука об руку, и никакая сила не свернула бы нас со светлой дороги к социализму.
И мне и ей пришлось сражаться с врагом.
Уже после войны жена рассказывала, как, спасаясь от фашистов, бежала с годовалой дочкой из Сталинграда на Украину, как в своем родном краю помогала партизанам бороться с оккупантами.
Однажды она «согласилась навести» карателей на партизан, указав лесную избушку, в которой соберутся на совещание командиры партизанских отрядов, действовавших в округе. [157]
Народные мстители, предупрежденные Надей, встретили карателей и полицаев пулями и гранатами. Но кто-то из врагов, оставшийся в живых после первых залпов, тяжело ранил Надю. Это роковое ранение, наверное, и явилось причиной ее безвременной смерти. Она прожила всего 32 года...
Прошло много лет. Во время очередного ночного полета на учебное бомбометание я почувствовал вдруг резкую боль в глазах и перестал видеть приборы, как когда-то уже случилось со мной в бою под Сталинградом.
— Далеко до полигона? — спросил я штурмана майора Михаила Тырышкина.
— Двадцать минут полета, пожалуй, будет.
— Возьми управление на себя и пока исправляй небольшие отклонения от курса.
— Есть! — весело отозвался штурман.
Минут через пять я снова стал видеть. Зрение постепенно приходило в норму. Полет мы закончили нормально, но я уже больше не летал ночью.
Реактивная авиация с ее исключительно высокими скоростями, огромными перегрузками, высотами уже в тот период требовала от летчика незаурядных физических и духовных качеств. Пришла пора уступить место за штурвалом здоровым, молодым соколам.
* * *
В марте 1963 года я нежданно получил приглашение, удивившее и обрадовавшее меня.
«Ефремову Василию Сергеевичу, однополчанину, ветерану Великой Отечественной войны, — было написано в нем. — Искренне просим Вас принять участие во встрече ветеранов 10-го гвардейского Киевского Краснознаменного, ордена Суворова II степени авиационного полка, в боевые дела которого Вы внесли большой вклад».
С благодарностью принял приглашение. Встреча должна была состояться в одной из авиационных частей.
Наш Ил-18 приземлился на широком заснеженном поле.
У командного пункта аэропорта к нам подбежал широкоплечий среднего роста сержант. В его живых глазах светились искорки нескрываемого любопытства, а лицо расплывалось в улыбке. Когда садились в газик, к нам присоединился еще и майор.
Долго ехали по заснеженным полям. Тут-то я и услышал от майора, что в их части служит Иван Андреевич Скляров. [158]
В поселке нас встретил подполковник в унтах и теплом свитере.
— Командир полка Владимир Федорович Курпяков, — представился он. — Отдыхайте. Я провожу вас до гостиницы, и пока расстанемся. Сегодня у меня ночные полеты...
В дверь постучали. На пороге стоял Иван Андреевич Скляров. Мы крепко обнялись, растроганные и обрадованные встречей. Пошли торопливые расспросы о друзьях, о том, кто, где и кого видел, о том, где живут и чем занимаются теперь наши фронтовые товарищи.
— Бочин и Капитонов живут в Ленинграде, — сообщил Иван. — Панченко — в Феодосии, Немцов — в Ростове. В Киеве обосновался штурман Василий Кузьмич Андреев, тот, что получил тяжелое ранение во время вынужденной посадки в Белоруссии. Василий Кузьмич так и не выздоровел окончательно, передвигается в коляске.
Я сказал Склярову, что часто встречаюсь с Андреевым и бываю у него дома. После публикации в газете «Вечерний Киев» моего очерка «Гвардейский Киевский» Василий Кузьмич позвонил одним из первых...
В десять часов утра на следующий день полк, в который мы прибыли, был построен. Мы, ветераны, вместе с командованием части стоим перед строем. С удовольствием оглядываю ровные шеренги молодых ребят. Радостью наполняется сердце.
Перед строем проносят гвардейское Знамя, завоеванное в годы Великой Отечественной.
Чести выступить перед молодой сменой были удостоены и мы со Скляровым. Молодые летчики дали клятву быть верными своему гвардейскому Знамени, умножать замечательные традиции старшего поколения.
Праздник в полку вылился в яркую демонстрацию единства и преемственности поколений нашей славной, закаленной в боях Советской Армии.
После собрания специалисты познакомили меня с современной техникой, которая призвана обеспечивать четкую и безаварийную работу авиации.
На следующий день было решено побывать и в других гарнизонах и встретиться с личным составом. Для этой цели командующий авиацией округа выделил самолет Ил-12.
Я прошел в кабину летчиков. Командир корабля предложил мне попилотировать. Я сел на место правого летчика, надел наушники, взял штурвал, поставил ноги на педали, и самолет, как старый друг, охотно подчинился моей воле. Минут тридцать мы летели на запад на небольшой высоте. [159]
