Лишь после того, как канонерские лодки закончили обстрел города, потопили пароход дервишей, подавили все вражеские батареи и разрушили гробницу Махди, они смогли вернуться назад. Корабли пришвартовались неподалеку от берега: в случае вражеской атаки они могли поддержать сухопутные отряды артиллерийским огнем. Когда стало совсем темно, мощные корабельные прожекторы осветили зерибу и холмы. Таинственные лучи прорезали мрак равнины, казавшейся пустынной. Армия дервишей на ночь остановилась у восточного края лощины Шамбат. Все пятьдесят тысяч правоверных расположились вокруг своих эмиров. Палатка халифы находилась в тылу, где он отдыхал в окружении своих военачальников. Неожиданно яркие лучи осветили все вокруг. Абдулла вскочил на ноги. Где-то вдалеке, у реки, виднелся ослепительный круг — холодный, безжалостный глаз демона. Халифа положил руку на плечо Османа Азрака, который должен был завтра повести солдат в атаку, и прошептал: «Что это?». «Повелитель, — ответил Осман, — они ищут нас». Халифа жил в маленькой палатке, хорошо освещавшейся лучами прожектора. Он приказал сложить ее. Некоторые эмиры закрыли [273] свои лица, опасаясь, что лучи ослепят их. Все опасались, что за лучами последуют снаряды. Но луч продолжал двигаться — с такого расстояния солдат у прожектора мог видеть только покрытую мраком равнину. Дервиши просыпались и в изумлении оглядывались.
Освещенный луной лагерь египтян был погружен в тишину. Утомленные солдаты, беспокойные генералы и даже машины будто бы раздумывали о том, что произойдет завтра, вспоминая ошибки прежних дней. Лишь в четырех милях отсюда расположилась другая армия. Она была в два раза больше, чем египетская, ее солдаты были храбры и уверены в себе. Они с нетерпением ждали утра, когда все должно было решиться.
Глава XIV
Сражение при Омдурмане
В половине пятого по всему лагерю у реки раздались звуки горнов. Постепенно рассвело, кавалерия оседлала коней, пехота встала под ружье, артиллеристы направились к своим батареям. Тем временем над Нилом взошло солнце, осветив широкую равнину, темные скалистые холмы и стоящую в ожидании армию.
Еще до рассвета несколько эскадронов британской и египетской кавалерии были высланы вперед, чтобы обнаружить противника и узнать его намерения. Первый из них, под командованием капитана Баринга, занял холм Сургэм и в темноте ожидал, когда на рассвете обнаружится местонахождение дервишей. Это было опасное предприятие, так как они могли оказаться неожиданно близко. Когда взошло солнце, из-за зерибы выехал 21-й уланский полк и разослал повсюду офицерские патрули. Поскольку ночью лагерь никто не атаковал, предполагалось, что армия дервишей либо вернулась на исходную позицию, либо вошла в город. Трудно было предположить, что они предпримут наступление по открытой местности и атакуют зерибу при свете дня. Но все эти догадки были моментально развеяны той сценой, которая открылась с гребня холма.
Было четверть шестого. Еще стояли сумерки, но с каждой минутой становилось светлее. Там, на равнине, расположился [274] враг. Число дервишей оставалось прежним, равно как и их решимость и их намерения. Их фронт растянулся теперь почти на пять миль, он был образован большими скоплениями людей, соединенных более тонкими линиями. Позади и ближе к флангам располагались большие резервы. С гребня они выглядели как темные кляксы и черточки, по которым пробегало странное мерцание — отблески солнечного света, отраженного от клинков и копий. Примерно без десяти шесть стало ясно, что эти толпы не стоят на месте, но быстро наступают. Вдоль их рядов и между ними галопом скакали их эмиры. Разведчики и патрули рассыпались по всему фронту. Затем они издали боевой клич. Они находились еще в миле от холма и были скрыты от армии сирдара складками поверхности. Но их крики были слышны, хотя и слабо, тем войскам, которые стояли у реки. До тех же, кто смотрел на них с холма, эти крики долетали волнами страшного рева, подобно вою поднимающегося ветра или моря перед штормом.
Британские и египетские войска были выстроены в линию спиной к реке. Фланги прикрывали канонерские лодки, вставшие на якорь у берега. Перед ними простиралась песчаная равнина, которая с невысокого гребня казалась гладкой и ровной как стол. Справа поднимались скалистые холмы Керрери, рядом с которыми выстроилась египетская кавалерия — сплошная темная масса людей и коней. Слева встал 21-й уланский полк, один из эскадронов которого был выслан вперед, чтобы следить за своими патрулями, которые поднялись на холм Сургэм, рассеявшись за ним или обосновавшись на гребне.
При том, что дервиши неуклонно наступали, мы, зная о том, что у них не так много огнестрельного оружия, решили подобраться к ним поближе и поскакали вдоль юго-западного склона холма Сургэм, пока не добрались до тех песчаных холмов на вражеской стороне, рядом с которыми полк стоял накануне. Отсюда весь их строй был виден до мельчайших подробностей. Казалось, что среди этих многих тысяч можно во всех деталях рассмотреть каждого отдельного человека. Они двигались быстрым и ровным шагом, и было очевидно, что долго задерживаться среди песчаных холмов небезопасно. Однако вся эта удивительная картина имела какую-то опасную притягательность, и мы промедлили ещё некоторое время. [275]
Можно было с легкостью различить эмблемы наиболее известных эмиров. С самого левого края под ярким зеленым знаменем шли вожди и солдаты Али Вад-Хелу; между ними и центром большое темно-зеленое знамя Османа Шейх-эд-Дина поднималось над плотной толпой копейщиков, перед которыми шли длинные ряды воинов, вооруженных, предположительно, ружьями; над центром, которым командовал Якуб, высоко развивалось черное знамя халифы; справа огромным квадратом двигались дервиши, неся бесчисленные белые знамена, среди которых почти терялся алый стяг Шерифа. Вся гордость и сила Империи Дервишей собрались здесь в этот последний день ее существования. Стрелки, которые помогли уничтожить Хикса, копейщики, ходившие в атаку при Абу Клеа, эмиры, присутствовавшие при осаде Гондара, баггара, только что вернувшиеся из набега на шиллуков, воины, осаждавшие Хартум — все они шли, вдохновленные воспоминаниями о прежних триумфах и ожесточенные сознанием недавних поражений, чтобы покарать ненавистных им дерзких захватчиков.
Наступление продолжалось. Левый фланг дервишей стал растягиваться поперек равнины в сторону Керрери — для того, я полагаю, чтобы охватить наш правый фланг. Их центр, над которым развевалось черное знамя, двигался прямо на Сургэм. Правое крыло наступало к югу от этого холма. Эти люди выделялись среди всех прочих. Их не могло быть более 6000. Их построение было идеальным. Они несли огромное количество знамен, возможно, не менее 500, которые на расстоянии казались белыми, хотя на самом деле они были исписаны кораническими текстами. Их удивительно ровный строй делал их похожими на старинные изображения крестоносцев на занавеси из Байё.
