Ознакомительная версия.
До боли в сердце и до «комка в горле» довела меня секретарша райкома. С трудом добрался домой и рассказал сыну об этой «выволочке». Решили больше не форсировать вопрос о его вступлении в партию, продолжать в полную силу работать и участвовать в комсомольской и общественной жизни…
Не могу умолчать о том, что пройдет не так уж много времени, когда КПСС, измордованная горбачевской «перестройкой», «гласностью» и «плюрализмом», окажется в сложнейшем положении, начнется ее крушение. Партия оказалась во власти «палача», в роли которого выступил один из недавних «видных деятелей КПСС», кандидат в члены Политбюро Б. Ельцин. Под его ударами каждый двадцатый коммунист, состоявший в Компартии РСФСР, торопливо расстался с нею.
Т. А. Рязанова была среди тех, кто бросил партию на произвол судьбы, поспешил «откреститься» от неё…
Вслед за отказом в приеме сына в партию, в Кубанском университете нам были уготовлены новые испытания и треволнения…
Я уже был доктором наук, профессором, когда в повестку дня, по инициативе отдела науки крайкома КПСС, встал вопрос о выдвижении меня на должность заведующего кафедрой.
По времени это совпало с начавшейся «кампанией» крайкома КПСС по борьбе с «семейственностью» в вузах.
И вот я на беседе у ректора В. А. Бабешко. Всегда, сколько помню, он относился ко мне с подчеркнутым уважением. Так было и на этот раз. Владимир Андреевич напомнил мне об острой постановке крайкомом партии вопроса борьбы с «семейственностью». И затем сказал:
– В нашем университете эта проблема очень болезненная: семейными узами связаны 128 преподавателей. Я уверен, что Вы с пониманием отнесетесь к её решению. У ректората и парткома нет никаких претензий ни к Вам, ни к сыну. Коллектив университета хорошо знает Вас. С наилучшей стороны проявил себя и сын. Оба – ученые со степенью: Вы – доктор, сын – кандидат наук. Оба – достойные работники и оба нужны университету. Но с «семейственностью» надо повести решительную борьбу. Она очень вредна для дела… – И, помолчав, добавил:
– Поймите правильно, ректорат и партком решили, что начинать надо с Вас. Вы должны стать примером для всех. Если Вы или сын уйдете из университета, у других не будет никаких оснований сопротивляться. Вы должны задать «тон» в разрушении «семейственности».
Я ответил: «С пониманием отношусь к вопросу борьбы с семейственностью. И хотя мне очень жаль расставаться с коллективом университета, в котором прошел путь от аспиранта до профессора, готов перейти в другой вуз. Но очень прошу Вас оставить сына в университете. Ему, молодому преподавателю и ученому, конечно же, лучше работать на университетской кафедре философии».
Ректор поблагодарил меня за взаимопонимание, но тут же сказал: «Райком и партком за то, чтобы „выросший“ у нас профессор остался в университете. Профессорами не разбрасываются…»
Я решительно возразил против перевода сына – молодого дипломированного остепененного философа из университетской кафедры в какой бы то ни было другой вуз края.
На том и закончилась эта моя первая беседа с ректором о борьбе с «семейственностью». Но проблема осталась. За дело взялся отдел науки крайкома КПСС. Сначала там приняли мой вариант и начали делать одно предложение за другим: должность заведующего кафедрой «на выбор» в одном из трех краснодарских вузов. Я отказался от заведования кафедрой в любом из предложенных вузов, а ректор университета не согласился отпускать меня в другой вуз на должность профессора.
Тогда в отдел науки крайкома был приглашен Коля, ему было предложено перейти на кафедру философии медицинского института. Поскольку преподаватели общественных наук входили в номенклатуру крайкома, – ему пришлось согласиться…
Замечу, что с переводом Коли в другой вуз, – борьба с «семейственностью» в университете прекратилась. «Кампания» дала сбой…
Этот «перевод»-«переход» Коли в медицинский институт – снова отодвигал, по меньшей мере, на год решение вопроса о вступлении в партию…
В новом вузе взялись проверять Колю «в деле»: как преподавателя, по работе в составе комитета комсомола института, куда он был избран, на других общественных делах.
И только в 1987-м, на тридцатом году жизни, парткомом медицинского института и Октябрьского райкома КПСС Коля был принят кандидатом в члены КПСС. А в следующем, 1988-м, – в члены КПСС. Но и здесь нежданно-негаданно Коле было уготовано еще одно, совершенно несправедливое испытание.
Произошло оно на бюро Октябрьского райкома партии города Краснодара при рассмотрении вопроса о приеме его из кандидатов – в члены КПСС. Кем и для чего была устроена «пытка» для Коли – я не знаю. Только оставила она в его душе и в памяти, и в моей памяти очень болезненную зарубку. Факт сам по себе необъяснимый.
Коля наидобросовестнейшим образом прошел «испытательный срок», каким являлся кандидатский стаж: активно работал в комсомоле, старательно овладевал преподавательским опытом, выполнял все общественные поручения. О знании Устава и программных документов партии и говорить нечего. Он знал их обстоятельно и глубоко осмысленно. Но отдельные члены бюро райкома КПСС были «вне себя», стремясь доказать «непригодность» и «недостойность» Коли быть коммунистом. Сколько горьких и несправедливых слов услышал он на том «памятном» заседании бюро райкома партии. Сколько пережил и долго не мог ни понять, ни объяснить, с какой целью и по чьему злому умыслу была устроена эта пытка…
Но самое главное (и самое возмутительное), что этих членов бюро райкома партии, боровшихся за «чистоту КПСС», давно уже нет в рядах коммунистов края. В одночасье они «перевернулись», «преобразовались» в антикоммунистов, оказались в рядах «демократов», нынешней правящей партии, главной политической опоры теперешней российской власти…
Их имена с презрением произносят «истинные коммунисты» края, чьим лидером является уже почти два десятилетия Николай Осадчий, которому в течение многих лет отказывали в праве быть коммунистом.
Тем временем КПСС, как и вся страна, оказалась в состоянии острейшего кризиса. В КПСС, измордованной ренегатско-предательской «перестройкой» и пресловутым плюрализмом, началось брожение «умов», её разложение и разрушение; вся «карьеристская», приспособленческая масса стала покидать терпевшую бедствие партию. Для её спасения потребовались «истые» коммунисты, идейно убежденные, стойкие, неколебимо верящие в социализм.
…В мае 1991 года молодые коммунисты Николай Осадчий и Анатолий Барыкин, прошедшие многолетние трудные испытания на пути в партию, были приглашены на работу в краевой комитет КПСС, за три месяца до августовских событий, спровоцированных Горбачевым и Ельциным с целью прекращения (запрещения) деятельности КПСС и Компартии РСФСР. Николай и Анатолий были в числе небольшой группы инициаторов образования организации коммунистов Кубани, вошли в состав её руководителей. После восстановления Коммунистической партии Российской Федерации она стала Краснодарским региональным отделением КПРФ. С тех пор, более двух десятилетий, его возглавляет сын, – теперь уже коммунист с 25-летним стажем…
Ознакомительная версия.
