Я увидел целые колонны грузовиков, въезжавших и выезжавших с территории, резервуары которых были заполнены «жидким золотом», таким драгоценным для техники обеих сторон, участвовавшей в этой войне. Мысль, что все это должно быть уничтожено, ранила сама по себе. Ведь все это богатство так могло пригодиться германской армии.
– Это, как я понимаю, и есть основной топливный запас?
– Ты прав, как никогда, и именно туда мы теперь и направляемся.
Мы подошли к пропускному пункту. Я понятия не имел, что замышлял Вилли, но сейчас было не самое лучшее время спрашивать, и поэтому я, не задавая лишних вопросов, проследовал за ним через ворота. Охранник поприветствовал нас, и мы ответили тем же.
– Как ты провел ночь с той красоткой, о которой рассказывал мне вчера? – спросил его Вилли.
– Все отлично, – ответил он. – Вот только башка раскалывается после вчерашнего. – Он состроил гримасу, как бы в доказательство своих слов.
Вилли показал на меня:
– Это старший лейтенант Кириллов. Он приехал из тех мест, где моря нет, из Витебска. Он никогда раньше не видел моря, поэтому сейчас в полном восторге, правда, Григорий?
– Все верно, – кивнул я.
– Я могу показать вам все и объяснить, если что непонятно. А вообще, я знаю эти места как свои пять пальцев.
– Вот здорово, – сказал ему Вилли. – Я бы тоже мог все рассказать ему, но у тебя конечно же это получится лучше.
Охранник кивнул, и мы прошли. Я знал, что у Вилли хорошие мозги, но не предполагал, что настолько. Для него работа в подобной ситуации была детской игрой.
Мы прошли мимо резервуаров с топливом и даже поднялись по ступенькам, ведущим наверх. Вилли показал на дымящиеся трубы.
– Знаешь, если бы их там не было, то газы, скапливаемые внутри, достигли бы такой плотности, что в итоге произошел бы взрыв резервуаров.
Я уже знал, к чему клонит Вилли, хотя он еще не успел закончить фразы.
– Знаешь те наши зажигательные бомбы с часовым механизмом? Мы должны просунуть их через вентиляционные отверстия. Надо положить их в один или два резервуара. Нам не нужен один большой взрыв. Сначала должно образоваться большое облако дыма, затем взрыв, а уж потом пожар. Огонь заполонит всю эту часть гавани. Это будет самое красивое и одновременно ужасное зрелище, которое мы когда-либо устраивали. Тем, кто окажется здесь в тот момент, не позавидуешь, но и ничем не поможешь.
– Кто назначен выполнять это задание?
– Францель. Охрана уже привыкла к нему – он постоянно маячит перед их носом и разговаривает с ними каждый день. Он даже поит их водкой, которую таскает с собой. Василий, тот, что сейчас на посту, уже стал его лучшим другом. Прошлой ночью они куда-то ходили, и Василий нашел ему подружку. И, судя по рассказам Францеля, она очень даже ничего.
Минировать он будет сегодня днем, при дневном свете. Часы установит на полночь. Остается надеяться, что все пойдет по плану, а он должен выполнить свою задачу, как нас учили.
Вершина нефтяного резервуара была не самым подходящим местом, чтобы вести подобные беседы, но на данный момент она была наиболее безопасной территорией. Вилли повернулся и показал сначала на внутреннюю сторону холма, а затем – на другой край залива.
– Вон плывет корабль с боеприпасами из Севастополя. Видишь все эти грузовики, идущие по дороге вдоль берега? Они перевозят боевую амуницию в склады, расположенные в тех лесах.
Мы спустились вниз и, отсалютовав охраннику, пошли мимо хранилищ с горючим, навстречу движущимся грузовикам. Водителю одного из них Вилли подмигнул как ни в чем не бывало. Грузовик притормозил, и дверь открылась со скрипом. Все было слишком легко и просто, и мне даже не нравилось это. Меня тяготило чувство, что если вдруг что-то пойдет не так, то мальчики, слишком расслабившись, не будут готовы к этому. Но все шло, как шло. Казалось, русские делают нам одолжение.
– Куда вас подвезти? – спросил водитель.
– Мы со старшим лейтенантом хотим посмотреть склады с боеприпасами.
– Ах вы, водяные крысы! – сказал он, когда мы сели в машину. – На все находите время. У меня за последние сутки ни минутки не было, чтобы прикорнуть или выпить стаканчик водки. Я целый день и ночь езжу туда и обратно, как заводной. И никто за это спасибо не скажет. Только и услышишь: «Это война, поэтому никому нет времени на отдых». А от этого-то не легче. – Затем он угрюмо улыбнулся: – Хотя уж лучше быть здесь, чем на передовой.
Мы подъехали довольно близко к оружейным складам, чтобы видеть их отчетливо. Хотя лес здесь рос густо, его было недостаточно, чтобы все скрыть, поэтому от дерева к дереву русские растянули камуфляжные сети, как гигантские тенты, плотно маскирующие всю площадь. Сквозь мощную изгородь из колючей проволоки я разглядел усиленные посты охраны. Солдаты двигались непрерывно, как маятники, четко отбивая такт, а за ними наблюдали дополнительные караульные, несшие службу возле забора с колючей проволокой и стоящие на расстоянии ста метров друг от друга. Никто бы не смог пройти сквозь этот двойной караул. Вилли почувствовал мое беспокойство и слегка толкнул в бок, чтобы снять напряжение. Не решившись даже рта раскрыть, я продолжал пристально смотреть, оценивая ситуацию и все еще волнуясь. Тем не менее, когда мы въехали в ворота, охранники спросили:
– Какое оружие вас интересует?
– Противотанковое, – ответил водитель.
– Следуйте указателям. По правой стороне.
Шофер снова завел машину, и мы поехали, совершенно никем не охраняемые. Внутри территория напоминала отдельный город. Боеприпасы находились в квадратных блоках, высотой примерно в тридцать, а шириной – в сто и более метров. Мы ехали среди складов, не задавая друг другу никаких вопросов, и, наконец, добрались до хранилища противотанкового оружия, где машину ждала группа солдат, чтобы разгрузить ее. Не подумав, я спустился и уже было направился исследовать местность. Но Вилли, незаметно для остальных, немедленно схватил меня за руку и буквально силой остановил. Я не понял, что заставило его вцепиться в меня. Лейтенант, руководивший разгрузкой, спросил у водителя:
– Кто эти два офицера?
– Политработники из гавани.
Лицо лейтенанта сделалось строгим. Никто не любил политрука. От его людей не приходилось ждать ничего, кроме каких-нибудь неприятностей. Прикинув ситуацию, мы тут же начали благодарить его за упорный труд и хорошую работу, за то, что его люди делают для Советского Союза. После наших похвал он немного расслабился и его отношение сменилось на почти дружелюбное. С гордостью показав нам склады с боеприпасами, он сказал:
– Хватит не только для того, чтобы расправиться с немцами здесь, но еще и вдогонку добавим, когда будем гнать оставшихся до Берлина.
