Ознакомительная версия.
– А что по этому поводу думает капитан? – спросил я одного из членов команды.
– Он хочет дождаться утреннего прилива. Нет смысла пытаться пройти ночью без лоцмана. Мы поплывем утром. Может, удастся пристроиться в фарватер к крупному судну, – и он указал в сторону стоящего на якоре в нескольких кабельтовых от нас большого лайнера.
Я набил карманы орехами, нашел теплое местечко рядом с машинным отделением и заснул.
Ночь была холодной, но благодаря теплому воздуху, проникавшему сквозь решетку, я не замерз. Я просыпался несколько раз за ночь и видел, что звезды меняют положение на небе. Судно мерно покачивалось; вода постепенно прибывала. Дважды за ночь с северного берега доносились пулеметные очереди. Ближе к утру в небе появились низко летящие самолеты, но в темноте я не смог разглядеть их опознавательных знаков. Затем меня разбудил женский голос, жалующийся на холод.
– Здесь тепло, – сказал я. – Ложитесь рядом со мной.
Она легла рядом, и я, не открывая глаз, обнял ее, прижал к себе, и мы заснули.
Спустя несколько часов я проснулся от криков, доносившихся с капитанского мостика, и топота бегущих по палубе людей. Наступило утро, и, судя по всему, судно собиралось сниматься с якоря.
Я хотел встать, но женщина еще спала, и мне стало жалко ее будить. Я заглянул ей в лицо... и рассмеялся. Она закрыла глаза шляпой с перьями, а нижняя часть лица, белая блузка и элегантный костюм были покрыты слоем сажи, всю ночь летевшей из трубы.
Мой смех разбудил женщину. Она села и с недовольным видом посмотрела на меня:
– Что вас так рассмешило?
– Ничего особенного. Просто я посмотрел на вас, и все, – ответил я. – Вами что, чистили ночью дымоход?
– Почему вы так решили? Уж если кем и чистили дымоход, так это вами. – При этих словах она достала из кармана маленькое зеркальце. – Вот, полюбуйтесь!
Я посмотрел в зеркальце и расхохотался.
– Теперь ваша очередь, – протягивая женщине зеркальце, сказал я.
– Какой ужас! – вскрикнула она, закрыла руками лицо и застонала.
Мимо нас в это время проходил матрос из машинного отделения со стопкой чистой ветоши. Я попросил у него несколько тряпок и, приказав женщине сидеть не двигаясь, вытер сажу с ее лица.
– Знаете, а вы, оказывается, очень симпатичная, – сообщил я. – Как жалко, что я не знал этого раньше.
– К сожалению, не могу ответить тем же, – парировала она.
У нее еще осталось несколько черных пятен на лице, и эти пятна вместе с гневным выражением лица и нелепой шляпкой вызвали у меня новый взрыв смеха.
– Ненавижу вас! – заявила она, отодвигаясь подальше.
– Очень жаль, но я ничего не могу сделать с собой. Вы такая забавная.
– Противный невежда! – крикнула она. – Вы... вы черная обезьяна! Вот вы кто.
– Меня зовут Стефан. А могу я узнать, как зовут пани? – с притворной официальностью спросил я.
– Не скажу!
– Но вы просто обязаны сообщить мне свое имя. В конце концов, мы провели вместе большую часть ночи. Причем на виду у всех.
– Я очень замерзла.
– Должен заметить, что впереди еще несколько ночей, и не менее холодных.
– Я не подойду к вам, даже если буду умирать от холода, – заявила она, делая попытку встать.
Это оказалось не так-то просто. У нее были туфли на высоких каблуках, и один каблук застрял в решетке. Она вынула ногу, попыталась вытащить каблук, и тут туфля провалилась в машинное отделение.
– У меня больше нет туфель. Это единственная пара. Пожалуйста, достаньте туфлю.
Я спас упавшую туфельку, и мы заключили мир во время завтрака, состоявшего из воды и арахиса. Ее звали Галина. Она певица. У нее сопрано, и она пела во Франции. Как и мы, она сбежала без вещей, не считая тех, что были на ней.
Тем временем судно поднимало якорь и медленно двигалось к устью реки. Капитан, зная, что у нас есть пулемет, попросил занять позицию на спардеке[39].
На корме боцман с несколькими беженцами устанавливали деревянный макет, по цвету и внешнему виду напоминавший четырехдюймовое орудие. Рядом с макетом расположился орудийный расчет.
– Может, удастся обмануть немцев, – посмеиваясь, сказал капитан.
На палубе выстроилось несколько очередей: одна – за пресной водой, другая – за едой для детей, а третья – в два имеющихся на борту гальюна.
С моего места, где я залег с пулеметом, был прекрасный обзор. Я видел наше судно, оба берега Гаронны, несколько судов за кормой и впереди, примерно в восьми сотнях метров от нас, огромный лайнер. Если немцы действительно вошли в Руайан, подумал я, то они, конечно, обстреляют нас, хотя их основной целью наверняка станет лайнер. Устье реки заминировано, и нам будет очень сложно пройти без местного лоцмана. Кроме того, люфтваффе вряд ли оставят в покое суда, выходящие из Бордо.
Я смотрел на стоявший впереди лайнер и вдруг увидел, как у его борта, обращенного к порту, взметнулся в небо столб воды. Мгновение спустя до нас докатился звук подводного взрыва.
Лайнер подорвался на мине!
– Поднять якорь! Полный назад! – крикнул капитан.
Судно затрясло как в лихорадке. Раздался скрежет якорной цепи, и на поверхности появился якорь.
Я не видел, что происходит на палубе лайнера: он был слишком далеко. С капитанского мостика мне сообщили, что на палубе не наблюдается никакого движения. Примерно через десять минут мы увидели, как лайнер немного наклонился в сторону порта; постепенно крен стал увеличиваться. По всей видимости, машинное отделение продолжало работать, и лайнер медленно сносило к устью реки, где он сел на мель. С палубы начали спускать спасательные шлюпки, и они поплыли к берегу. Затем лайнер развернуло, и он почти перекрыл фарватер.
– Черт побери, мы, похоже, попали в западню! – выругался кто-то на мостике.
Однако прилив, покачав лайнер, снял его с отмели и медленно потащил обратно к Бордо. Но тут под ним взорвалась еще одна мина, и лайнер быстро пошел ко дну. Прошло не больше часа с первого взрыва, и теперь лайнер навсегда успокоился на песчаной отмели.
На нашем судне пассажиры еще не до конца осознали происшедшее. На палубе по-прежнему стояли очереди; кто-то жевал орехи; кто-то спал; женщины следили, чтобы их дети не вывалились за борт. Некоторые интересовались, почему мы стоим. И только на капитанском мостике царила напряженная атмосфера. Капитан отправил стюарда пригласить всех помощников на капитанский мостик, чтобы обсудить с ними создавшееся положение.
– Все вы знаете, что канал заминирован. Вам понятно, что мины не исчезнут, останься мы здесь хоть до Судного дня. Немцы могут разнести нас в клочки, если пустят в ход артиллерию. Если мы хотим добраться до Англии, придется идти на риск. Какие будут предложения?
Ознакомительная версия.
